Шутов Виктор Иванович – первый Мастер спорта СССР по альпинизму в Сарове!

(Люди Объекта)

                              Фото 1 – Виктор Иванович Шутов

 В феврале 2012 года исполнилось 80 лет одному из самых заслуженных и известных Ветеранов Института физики взрыва РФЯЦ-ВНИИЭФ – Виктору Ивановичу Шутову – доктору технических наук, Лауреату Ленинской премии, Заслуженному деятелю науки РФ. Более 50 лет он проработал в отделе натурных испытаний сектора 3 (ныне один из основных отделов ИФВ), созданном трижды Героем Соцтруда членкором АН СССР К. И. Щёлкиным.

Вот что можно узнать о Викторе Ивановиче в книге «Создатели ядерного оружия», выпущенной под редакцией Р. И. Илькаева в 2004 г.:

«Шутов Виктор Иванович родился 11 февраля 1932 года в г. Москве. В 1957 году окончил Московский Инженерно-физический институт. Во ВНИИЭФ прибыл в 1956 году на дипломную практику. Работал в должности инженера, старшего инженера, начальника лаборатории, начальника сектора…

В 1970 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1989 году защитил докторскую и ему присуждена ученая степень доктора технических наук. Тематика обеих диссертаций – исследование и разработка специальных систем детонационного инициирования ядерных зарядов.

Шутов В. И. является активным участником работ по разработке адаптивных систем неядерного оружия. Исследования возможности управления осколочными полями неядерных БЧ, повышение кинетической энергии осколков открыли возможность создания БЧ с адаптацией к типу цели и условиям встречи с целью…

Виктор Иванович автор и соавтор свыше 250 научно-технических отчетов, докладов на отраслевых и всесоюзных конференциях, ряда статей в журналах ФГВ Химическая физика, имеет более 10 изобретений.

Определенный период деятельности (1962-1978 гг.) Шутова В. И. был связан с исследованием вопросов взрывобезопасности ядерных боеприпасов. Был выполнен ряд пионерских работ, позволивших установить основные закономерности процессов взрывного взаимодействия зарядов в группе.

В 1966 году за коренное усовершенствование ядерных зарядов Виктору Ивановичу в составе коллектива авторов, присуждена Ленинская премия.

В 2000 году ему присвоено звание «Заслуженного деятеля науки РФ».

Шутов В.И. уделяет большое внимание росту научных кадров. Под его руководством несколько сотрудников защитили кандидатские диссертации.

Он является членом НТС ВНИИЭФ и членом специализированного совета по защите кандидатских диссертаций.

Виктор Иванович — ведущий специалист института в области исследования процесса детонации взрывчатых веществ и использовании результатов в военной технике».

С 2009 г. Виктор Иванович находится на заслуженном отдыхе.

Сегодня в Сарове мало кто знает, а из Ветеранов городского спорта почти никто не помнит, что Виктор Иванович стал первым в Городе альпинистом, удостоенным высокого звания «Мастера спорта СССР по альпинизму»! Это звание ему было присвоено 29 декабря 1961 года. Но альпинисты Сарова знают и помнят об этом! Ведь в Сарове мастерами спорта по альпинизму стали всего четыре человека. Это кроме В. И. Шутова: Алексей Петрович Давыдов (дата присвоения звания – 20.12.63 г.), Альберт Трофимович Сухоруков (29.01.65) и Юрий Михайлович Малыхин (27.04.73). Любопытно отметить, что три Мастера из четырёх (кроме А. Т. Сухорукова) работали в секторе 3. Вне всякого сомнения, Виктор Иванович стал ярким примером не только для альпинистов сектора 3, но и для всей федерации  городского альпинизма.

Альпинисты города отметили в 2013 году 60-летие федерации саровского альпинизма. Была проведена юбилейная Альпиниада. Инициативная группа давно ведёт сбор и подготовку материалов для юбилейной книги «Альпинисты Сарова». И здесь Виктор Иванович оказался одним из первых ветеранов альпинизма, кто быстро откликнулся на призыв и написал автобиографический очерк «Мои спортивные увлечения».

В мае 2012 г. Институт Физики Взрыва  отметил свое 60-летие. Была  принята и выполнена большая программа юбилейных торжеств. На повестке дня —  выход книги по истории ИФВ. Мы уверены, Виктор Иванович  примет самое деятельное участие в написании воспоминаний по работе в секторе 3 – ИФВ!

Желаем Виктору Ивановичу здоровья на долгие годы, бодрости духа, успехов во всех начинаниях!

Коллеги и друзья ИФВ

Наш сайт «Саровский краевед» присоединяется к пожеланиям коллег и друзей ИФВ В. И. Шутову и по просьбе альпинистов города представляет вниманию читателей вышеупомянутый очерк Виктора Ивановича Шутова «Мои спортивные увлечения».

Мои спортивные увлечения

Я родился в Москве в далеком 1932 году, в семье работника железнодорожного транспорта. Мама была домохозяйкой. Учился в школе № 665, которая расположена на Кутузовском проспекте, рядом с кинотеатром «Призыв». Школу окончил в 1951году с серебряной медалью и поступил в МИФИ, тогда он еще был ММИ (Московский механический институт). После окончания института в 1957 году был направлен в наш город, где и работал до 2009 года. Являюсь доктором технических наук, лауреатом Ленинской премии, имею звание «Заслуженный деятель науки РФ», отмечен нагрудным знаком «Академик И.В. Курчатов», мастер спорта по альпинизму.

Физкультура и спорт меня сопровождали все время. Во дворе дома постоянно разворачивались футбольные баталии. Чаще почему-то вспоминается зимний футбол, когда мы в валенках месили снег, гоняя мячи от ворот до ворот.

В школе у нас учился брат известного футболиста Стрельцова, и мы, естественно, были в курсе многих футбольных тем и болели за «Торпедо».

Участие в школьных спартакиадах (футбол, хоккей, легкая атлетика и т.п.) не всегда приносило удовлетворение, мне хотелось заниматься спортом более серьезно.

В это время в школе культом был баскетбол, была довольно сильная баскетбольная команда. Мы часто ходили болеть за свою команду в соседние школы. Поэтому я решил пойти в баскетбольную секцию «Спартака». Спортивный зал «Спартака» располагался на улице Воровского, и мне было удобно добираться до него: несколько остановок на троллейбусе № 2. Летом тоже удобно: метро «Сокольники»,  Спартаковский стадион — Ширяево поле.

Но баскетбол у меня не пошел. И основная причина была в том, что это были послевоенные голодные годы, и я помню, как мне не хватало сил добросить тяжелый баскетбольный мяч с центра поля до щита. Была еще и другая, как я потом понял, внутренняя причина, свойственная моему характеру. Я не люблю толкаться, оттеснять, отнимать мяч…словом, сражаться вплотную. И это черта характера, в конечном счете, привела меня к альпинизму и горным лыжам, где ты вступаешь в единоборство с природой.

Тренер посоветовал заняться волейболом, и я стал играть в волейбол: сначала в команде мальчиков «Спартака, затем в юношеской Спартаковской команде. Это мне нравилось. Мы много и с удовольствием тренировались. Удавалось даже прогуливать школу. Помню, учились тогда во вторую смену. Со второго урока сбежишь, на троллейбус № 2, в спортзал Спартака на улице Воровского, потренируешься и обратно к пятому уроку в школу.

Воскресенье было праздником! Шли игры на первенство Москвы. Мы, мальчики, первые отыгрывали свои игры и потом, после душа, болели за своих, вплоть до команды мастеров. Отсюда, наверное, я и стал спартаковским болельщиком  на всю жизнь. Встречи были захватывающими, особенно у мастеров, всегда восхищала игра команды ЦСКА во главе с капитаном знаменитым Константином Реве!

Правда, когда смотришь современный волейбол, то понимаешь, насколько вырос класс игры: нам тогда и во сне не могло привидеться, что так можно играть, как играют сегодня!

         Фото 2 — Юношеская команда «Спартак», под № 5 – Виктор Шутов

Первый год  учебы в институте  я продолжал заниматься волейболом. Но однажды осенью я увидел в институте объявление о начале занятий секции альпинизма. Это был 1952 год. Меня заинтересовало это объявление, и я решил попробовать свои силы в этом спорте.

Секцию организовал студент Эргали Рыспаев, переведенный из МВТУ в МИФИ. Рыспаев был членом альпинистской секции МВТУ, одной из самых сильных секций среди Московских институтов. Обладая незаурядным организаторским талантом, Эргали привлек из МВТУ в качестве тренера– совместителя Виктора Васильевича Миклашевского, интереснейшего человека, известного альпиниста с довоенных времен, мастера спорта по альпинизму, получившему это звание в 1941году! Виктор Васильевич являлся прямым потомком рода Миклашевских, способствующих восхождению на престол династии Романовых. Еще в далеком 1938 году Виктор Васильевич вместе с Евгением Абалаковым впервые совершил траверс вершин пятитысячников Дыхтау и Коштантау в Безенгийском ущелье протяженностью 12 километров.

Занятия проходили интересно: теоретически обучались прохождению скальных и снежных маршрутов, приемам скалолазания, техники страховки. Практически знакомились с альпинистским снаряжением: ботинками, кошками, ледорубами, крючьями, веревками, палатками и прочим снаряжением. Учились вязать альпинистские узлы. И все это проходило вперемежку с увлекательными рассказами о горах и разных приключениях.

Практические занятия по скалолазанию проводили в Царицыно, в недостроенных  и частично разрушенных зданиях царского дворца. Это была настоящая альпинистская Мекка всех альпсекций Москвы. По воскресеньям здесь можно встретить массу новичков и асов альпинистов-скалолазов. Через Миклашевского мы были знакомы со многими из них, узнали много известных имен.

Летом 1953 года я впервые получил путевку в альплагерь «Алибек», расположенный в Домбайской долине Западного Кавказа.   Вот здесь я впервые окунулся в волшебный мир первозданной красоты, товарищества и братства, какой — то иной жизни, не похожей на жизнь на равнине.

Группой альпинистов МИФИ мы приехали в Черкесск на базу лагеря. Были среди нас новичков и бывалые альпинисты. После обеда, разместившись в кузове автомашины, мы двинулись в горы. Началось предгорье, невзрачные выжженные холмы становились все выше и выше, а дорога уходила дальше и дальше вверх. На подъемах машина натужено урчала и замедляла ход. Новички мотали головами из стороны в сторону, замирали, когда машина проходила по кромке обрыва или когда почти касалась бортом вырубленной скалы. Отроги гор превратились в угрюмые, надвигающиеся с двух сторон каменные стены, местами покрытые хвойным лесом. Ущелье становилось уже, отвесы круче, но вдруг ущелье раздвинулось, и мы въезжаем в местный оазис, поселок Теберда. Перекур. Спрыгиваем на землю, разминаем затекшие ноги, идем смотреть на чистые голубоватые воды Теберды. В поселке много зелени, но преобладают хвойные породы.

И снова в путь. Уже вечереет, прямо по ущелью просматриваются снежные верхи гор. Дорога уходит все дальше вверх. Мы движемся к Домбайской поляне. Шофер включил фары, и свет фар выхватывает из темноты причудливые фантастические образы, воображение дорисовывает  пугающие картины. Вот и развилка дорог: налево уходит ущелье, ведущее к Клухорскому перевалу, прямо в Домбай. И вдруг свет фар пропал, машина встала, сломалась. Нас охватила темнота и тишина, и только где-то далеко — далеко внизу шумел Аманауз. Пропасти не видели, но ее чувствовали.

Поеживаясь от холода, надеваем теплые вещи. Что же делать? Ночевать? Но как? Видим, один из инструкторов раздевается, остается в тирольках и одной рубашке, видавшей виды (я потом узнал, что в то время среди альпинистов потрепанная рубашка на восхождении считалась особым шиком), надевает кеды  и легким бегом вверх по дороге убегает в темноту. Нам говорят, побежал в Домбай за помощью. Бывалые весело обсуждают создавшуюся обстановку, раздаются смешки. Нам, новичкам, не до смеха. Начал накрапывать дождик. Нахохлились. Куда — то исчезла красота, мрачное место. В таком состоянии мы готовились провести время до утра. Но примерно через час блеснули фары автомашины, и радости нашей не было предела, мы снова в пути, восторгаемся альпинистской выручке.

В темноте миновали Домбайскую поляну, груженая машина снова полезла вверх по дороге. Примерно через полчаса машина остановилась, и. как нам объяснили, мы приехали в а/л «Алибек». Темнели какие-то строения. Было довольно холодно. Нас временно разместили по палаткам. Спать.

Утром мы были потрясены увиденным! Яркое солнце, голубое без единого облачка небо, зеленые склоны и снеговая белизна окружающих гор! Восхищению не было конца, мы только вертели головами, вслушиваясь в незнакомые, но волнующие названия окружающих вершин.

Прямо перед нами вниз, в Домбай, уходило Алибекское ущелье, вдали, как на ладони,  уже поднималось Домбайское ущелье, упираясь в заснеженную  отвесную стену Домбай-Ульгена. Несколько ближе красивый пик Инэ и вершины горного массива Джугутулючат. Справа над нами  Белалакая; прямо рядом, рукой подать ее плечо, покрытое хвойным лесом.

Фото 3 — Вершина Белалакая зимой

На западе, позади нас красавец Эрцог и «лежащая женщина» Сулахат, а слева травянистые склоны Семенов Баши. Мы окружены горами! Дух захватывает от этого холодного величия  окружающих снеговых вершин. В этот момент и возникла, наверное, любовь к горам, которая вела меня десятилетие моей жизни.

Затем начались лагерные будни в этом земном раю: тренировки, учеба, знакомство с альпинистской азбукой, вечера песни у костра.

В конце смены заключительный выход: восхождение на вершину Софруджу, куда десятками обычно водили новичков.

Я уезжал, уже твердо зная, что вернусь в этот волшебный край!

Фото 4 —  В горах Центрального Кавказа

 Зимой параллельно с институтом была учеба в Московской школе инструкторов, а летом стажировка в горах, работа инструктором и восхождения, восхождения в горах Западного и Центрального Кавказа.

За моей спиной десятки восхождений, среди них восемь высокой категории сложности: четыре — 5^а и четыре — 5^б категории. Из них в трех я был участником первопроходцем новых маршрутов. Неописуемое чувство радости и восторга испытываешь при вступлении на вершину!

В 1961году мне присвоили звание мастера спорта по альпинизму.

Но надо сказать, что альпинизм все-таки опасный вид спорта.

Мы знаем, что иногда восхождение заканчивается трагически. В районе Безенги на вершине Дыхтау погиб мой товарищ Эдик Богдасаров, с которым мы не раз проходили сложные маршруты, в том числе и этот. Дыхтау, пятитысячник Кавказа, коварная вершина, особенно ее спуск. Есть безопасный, но нудный спуск на полдня, и есть быстрый спуск по длинному, ледовому, но опасному кулуару, который ведет практически к подножию вершины, на ледник. В свое время  мы выбрали этот заманчивый спуск: крюки везде по спуску забиты, только перецепляйся! Спуск начали очень рано, до восхода солнца, когда «живые» камни еще были приморожены минусовой температурой. Тогда очень быстро мы оказались на леднике. И вот, в том же кулуаре, спустя несколько лет Эдик погиб. Это печально! Но молодежь по-прежнему стремится в горы, в край удивительной красоты и риска.

Обычно просят рассказать о каком-нибудь интересном восхождении! Но интересными для альпинистов, как правило, начинаются маршруты 4-5 категории сложности.

Фото 5 — Пройденный маршрут на одну из вершин Центрального Кавказа

 Рассказы эти изобилуют часто специфическими подробностями, которые понятны альпинистам и часто неинтересны слушателям. Поэтому я остановлюсь лучше на некоторых наиболее ярких впечатлениях, которые пришлось пережить, и которые врезались в память и, по-видимому, навсегда.

Речь пойдет  о трех ночевках на гребнях вершин.

Гроза на гребне Восточной вершины Шхельды.

Горный массив Шхельды в Центральном Кавказе выделяется от других своей незабываемой красотой, оригинальной изрезанностью гребня, башенным строением ее вершин.

Группа из девяти альпинистов из а/л «Спартак» под руководством мастера спорта ленинградки С. Вороновой, совершала восхождение на Восточную вершину Шхельды по маршруту 4б категории сложности. Лазание по изрезанному гребню доставляло истинное удовольствие. К вечеру, часов в 5 мы подошли под Восточную вершину и решили ночевать на гребне. Спустились на веревку вниз, обустроили небольшую площадку для двух палаток. Сразу за палатками возвышался каменный выступ, защищавший нас от возможности падения камней, а в метре от входа палаток начинался обрыв.

Плотно поужинали, и в хорошем настроении стали залезать в свои спальные мешки. В палатке — памирке, рассчитанной на четверых, нас было пять довольно упитанных ребят. С шутками и  добродушно переругиваясь, мы, наконец, расположились и договорились ночью переворачиваться по команде. Я у себя в спальном мешке в ногах поместил кастрюлю со снегом, пересыпанным сухим киселем. Из кастрюли тянулась длинная тонкая трубка (кембрик), так что, по мере таяния снега, каждый мог смочить пересохшее горло.

Вдруг слышим голос руководителя: — «Ребята, будет гроза, надо укрепить палатки и все железо спустить вниз». Начинаем все с начала. Вылезаем из палатки, вокруг темно, и только удаленные сполохи грозы освещают снег и скалы. Быстро спускаем на веревке кошки, крючья, молотки и примус. Укрепляем палатку и вновь залезаем в мешки. Только прежнего  благодушия  уже нет. Засыпаем или дремлем в тревожном ожидании.

Раскаты грома заставляют всех очнуться и как-то внутренне собраться. Посыпалась снежная крупа, и первый мощный порыв ветра встряхнул палатку, раскачивая увесистые камни, оттягивающие концы палатки. Первые электрические разряды в виде светлых и желтых каналов молний осветили палатку, заставили всех сжаться, одновременно громовые раскаты оглушали, и, казалось, били тебя. Гроза перевалила гребень, молнии возникали повсюду, даже зажмурившись, ты видишь эти каналы сквозь плотно сжатые веки и стенки палатки справа, слева и сверху. И все это в сплошном грохоте раскатов и воя ветра.

Палатка, ранее казалась нам такой тесной, теперь трепетала на ветру  полупустой, хлопая своими скатами: мы как-то уменьшились, съёжились и, тесно прижавшись друг к другу, сдвинулись к центру палатки. Мы были в центре грозового фронта.  И, наконец, один из этих каналов угодил в каменный выступ над нами. Шаговым напряжением нас тряхануло так, что все вскочили на колени. Кто-то кричал, кто-то стонал, кто-то ругался.

Еще два грозовых фронта прошлось пережить нам. Наконец все стихло, и мы в каком – то забытьи просуществовали до утра. А утром выяснилось, что в головах у нас  находилась связка ледовых крючьев, а в ногах у меня оставалась кастрюля с растаявшим снегом.

В разбитом состоянии мы завершили восхождение, а в лагере рано улеглись спать, чтобы отойти от этой кошмарной ночи.

Вторая ночь на вершине была совершенно иной.

Это было в Домбае. Я и Эдуард Богдасаров работали инструкторами в а/л «Красная Звезда». Между заездами альпинистов мы двойкой вышли на восхождение на вершину Восточный Домбай по южной стене. Маршрут 5б категории сложности. С нами  было трое наблюдателей, в задачу которых входило наблюдение и  связь с лагерем. Наблюдатели расположились на Домбайском перевале, на прямой видимости нашего маршрута. У них была рация, а мы с наблюдателями общались с помощью ракет.

Стена оказалась сильно разрушенной, с большим количеством «живых» камней, так что движение двойкой оказалось наиболее оптимальным решением прохождения маршрута. К вечеру мы вышли на предвершинный гребень в пятнадцати минутном удалении от вершины. Погода отличная, на небе ни облачка, хорошо просматриваются вершины Центрального Кавказа. Решили ночевать на вершине, которая оказалась достаточно большой площадкой, сложенной из сланцевых плиток. Так что организовать ровную поверхность для ночлега оказалось делом нетрудным. Наблюдателям дали зеленую ракету, перекусили, и стали укладываться спать. Одели на себя все теплое, залезли в спальные мешки и натянули по горло края палатки Здарского. Лежа на спине, мы смотрели  в небо. За суетой ночлега мы не заметили, как наступила безлунная ночь.

И мы увидели потрясающую, незабываемую картину! Перед нами блистал, сверкал и горел Млечный Путь! Казалось Он рядом, стоит только протянуть руку. Мириады звезд, не мигая,  светились разными цветами от желто-зеленого до холодно голубого. Их было так много, и они уходили в такую пугающую глубину,  что замирало сердце от этой бездны. Мы были подавлены этой сущностью бытия. Мы не разговаривали, мы внимали в немом восторге, и, в то же время, чувствовали себя такими ничтожными песчинками перед открывшейся бесконечностью мироздания.

Я не помню, как я заснул. А утром ночное видение исчезло. Солнце радостно светило, заставляя заняться дневными заботами. В обед мы соединились с наблюдателями, и к ужину были уже в лагере.

Расскажу еще об одном восхождении в Безенгийском ущелье, запомнившемся своей длительностью (12 дней), пережиданиями непогоды и отдельными курьезами. Под руководством мастера спорта  Саши Наумова группа из восьми альпинистов вышла из временного лагеря «Безенги» на первопрохождение Северо-Восточной стены вершины Каштантау. Предварительно оцениваемая сложность восхождения  была как 5А+1. +1 это повышение категории сложности за первопрохождение маршрута.

Поскольку маршрут начинался из соседнего ущелья, то ранее была сделана заброска продуктов на гребень Каштана, но все равно рюкзаки наши были весьма тяжеловаты. Ушло 5 дней тяжелых подходов и преодоления ледника Уллу-Ауз, который упирается в горный массив Каштана. Мы в цирке ледника перед Северо-Восточной стеной вершины Каштантау. Слева гряда вершин четырехтысячников Тютюбаши, Труда, Мира и других, справа хребет Думалатау.

Установили лагерь, и стали изучать предстоящий маршрут. Вокруг снег, солнце жжет неумолимо. К вечеру занепогодило, пошел снег, и шел два дня. За эти дни ожидания мы наслушались грохоту и шуму лавин и  насмотрелись на грандиозные снежные обвалы. Мы назвали эти дни безделья «Великим сидением» перед стеной.

Ребята достали карты, и стали втроем играть в преферанс. Я не умел, некогда было учиться, но желание было.  Я сказал об этом. Саша посмотрел на меня как на ископаемое и назидательно произнес – «Чтобы научиться преферу, надо что-то проиграть! На деньги не играем».

Кто-то предложил играть на воблу. Дело в том, что из лагеря в качестве сухого пайка мы захватили воблу, хорошенькую такую, жирненькую. Я согласился. Наступило оживление. Быстро разделили общую воблу на кучки, и начался заинтересованный процесс обучения. Каждый свободный игрок становился моим учителем, объясняя,  что к чему. За картами время летит быстро, и к вечеру моя горка воблы перекочевала к «товарищам». Правда, в преферансе я хоть немного, но стал что-то понимать.

После непогоды пришлось еще день оставаться на месте, наблюдая сходы «живых» лавин.  На следующий день вышли на маршрут рано, еще было темно, чтобы до возможного камнепада проскочить крутой снежник, преодолеть бергшрунд и выйти на скалы. Часам к десяти мы вышли на скалы. Скальные работы для нас обычное дело. Несколько сложных участков преодолевали с крючьевой страховкой. Остальные  скальные участки проходили с попеременной страховкой. Солнце нагрело скалы, и лазание было приятным. Держались ближе к едва просматриваемому контрфорсу.  К концу дня скальный участок маршрута практически преодолен. Осталось пройти треть маршрута по крутому снежнику. Оборудовали  две площадки для палаток, и приготовили хороший ужин. Из продуктов оставили необходимое только для завтрака, остальное все съели, памятуя, что наверху нас ждет продуктовая заброска.

Ночь прошла спокойно, запоздалые лавины с тихим шелестом скатывались вниз. Утром позавтракали, одели кошки и с легкими рюкзаками вышли на штурм крутого снежного склона. Решили  идти не зигзагами, а прямо в лоб снежнику, чтобы не подрезать снежный покров и не провоцировать сход лавины. Идем двойками, часто меняемся, первому особенно трудно делать ступени. Лично для меня эта работа оказалась не столь выматывающей. Сказалась специальная зимняя тренировка, когда я ходил по сугробам лесных оврагов, утопая по пояс в снегу.

Солнце печет, белый первородный снег отражает лучи до ожогов, ветра нет, мы в очках и маревых повязках, пот застилает глаза, часто останавливаемся, чтобы отдышаться. Хочется пить, но снег не утоляет жажду, губы от жары и пресного снега  пухнут и болезненно трескаются. В таких условиях мы движемся несколько часов. Но вот и перегиб склона, далее пологий снежный участок ведет к вершинному гребню Каштантау. Падаем на снег в изнеможении, какое-то время лежим на снегу, приходим в себя. Остается немного пройти, и мы на гребне, где есть ветер и можно найти тень. Мечтаем о чае со сгущенным молоком и хорошем куске краковской колбасы.

Наконец подъем, и мы медленно бредем к гребню. День клонился к концу, когда мы достигаем гребня, и можем обозревать всю мощь  и суровую красоту Безенгийской стены. Но на западе опять хмуро, опять нас ждет непогода! Как она нам надоела! Ночевать в палатках, на гребне, на снегу, когда палатки так трудно закрепить!? Нет. Решаем рыть пещеру. Шестеро человек начинают готовить пещеру. Руководитель  Саша Наумов с альпинистом, которые были  в группе заброски, ушли за продуктами. Пещера почти готова, с трудом ворочаем последние  снежные глыбы. Очень хочется есть! После завтрака во рту не были ни крошки.

Возвращаются посланцы, но почему-то без энтузиазма. Не нашли заброску!? Оказывается, за двое суток  непогоды намело столько снега, что изменило обстановку: там, где раньше выступали из снега отдельные скалки, было   совершенно чистое поле.

Нашему разочарованию не было предела. Пережидать непогоду,  неизвестно, сколько времени, а затем голодными, без сил, совершить спуск, — об этом даже думать не хотелось.

— Мы как кроты перерыли много мест — рассказывает Саша — но заброски не нашли. Наткнулись на чужую, пролежавшую несколько лет, и, по-видимому, тоже не найденную.

И достает из рюкзака пятикилограммовую банку черной икры.

Ну, это уже что-то, на сердце немного отлегло.

— А как же ее есть без хлеба?  — кто-то спросил.

— А вот так! — заявил Саша – буду выдавать каждому по ложке!

Полученную ложку черной икры мы съели, даже не заметив ее вкуса.  Запив кипяточком, мы стали укладываться на снежные нары. Наружи уже бушевала метель, а в пещере было тепло. Так закончился для нас этот трудный день.

Метель закончилась к концу следующего дня, а мы съели с отвращением свои три ложки черной икры, вспоминая реплику таможника из фильма «Белое солнце пустыни».

Наутро снова солнце! Да здравствует жизнь! Быстро сложили рюкзаки, и налегке ушли на вершину. На вершине забрали в туре записку предыдущей группы и оставили свою. Полюбовались утренней красотой горных хребтов, вернулись к  рюкзакам, и затем по знакомому маршруту спустились к леднику Кундюм-Мижирги.

Здесь на привале доели ненавистную икру и начали  кружевной путь спуска с тщательной страховкой по трем ступеням ледника с пятнадцатиметровыми трещинами. Иногда приходилось по-пластунски проползать снежные мостки между трещинами. Но вот уже склоны пика Панорамный, и мы спускаемся на ледник Мижирги. Далее наш путь по морене вниз. Заметил, что ноги, туловище и рюкзак двигаются едино и согласованно, а живот, наполненный водой  и отдельными икринками, никак не попадает в ритм остальному.

Всё, мы — в лагере Безенги!

Фото 6 — Мастер спорта СССР по альпинизму,  Доктор технических     наук, Лауреат Ленинской премии,  Заслуженный деятель науки     РФ — Виктор Иванович Шутов