С. Козин «Фёдор Васильевич Догада — просветитель мордвы»

Фёдор Васильевич Догада — просветитель мордвы

автор Сергей Козин

Долог век человека, всех событий за жизнь и не упомнишь. Еще дольше жизнь рода человеческого, жизнь селений, память о которых теряется в глубине времён. Но у каждого из нас на жизненном пути возникает желание оглянуться назад, в прошлое, чтобы разглядеть свои истоки, понять, правильно ли мы живем и мыслим, сверить свои поступки мерилом наших предков.

Вот и у меня возникло желание приоткрыть одну из тайн прошлого Саровской земли на основе краеведческих исследований.

Местность наша с древних времен населена мордвой: эрзей и мокшей, которые в течение полутора тысяч лет занимались в здешних краях пчеловодством, охотой, рыболовством и земледелием, являясь долгое время коренным населением этих земель.

В писцовых книгах Арзамасского уезда XVII века, селения, расположенные в бассейне реки Сатис, чётко разделены на русские и мордовские. Русские крестьяне принадлежали помещикам, мордва же, управляемая своими старостами и местными чиновниками, платила различные налоги в Дворцовый приказ, оставаясь по сути своей язычниками, сохраняя свой язык, культуру и обычаи. Как гласила тогдашняя поговорка: «С мордвой общаться грех, да зато лучше всех», подразумевая честность, порядочность и трудолюбие этого народа, несмотря на его языческие верования.

Но, со временем, здешние богатые леса истреблялись помещиками и выжигались на будных майданах, расположенные в них пчеловодные угодья мордвы — бортные ухожеи, как их тогда называли, приходили в упадок. Земледелие на здешних неплодородных почвах не могло принести достаточный доход для уплаты всех налогов и прокормления местного населения.

Мордва — эрзя в национальных костюмах

Таким образом, в начале XVIII века, наметился острый экономический и социальный кризис среди мордовского населения нашего края, крестьяне целыми семьями бежали искать счастья в другие земли, а вместе с ухудшением материального положения пошатнулась и прежняя их вера в древних своих богов, начались поиски выхода из сложившегося тяжёлого положения.

Об удивительной истории, случившейся в это непростое для мордовского народа время в одной из здешних деревушек — Кошелихе, именовавшейся тогда Камкиной, мне и хочется рассказать (далее в тексте мной указано только современное название деревни, во избежание путаницы).

Неведомо какими путями, по торговым ли делам, занимаясь ли поставками провизии ко Дворцу, оказался в златоглавой Москве кошелихинский крестьянин — мордвин Фёдор Васильевич Догада.

20 июня 1731-го года мордвин этот по собственному желанию был крещен в православную веру в Богоявленском монастыре возле Кремля, причем его крёстным отцом стал архимандрит Варлаам (в миру Василий Антипьевич Высоцкий).

Московский Богоявленский монастырь, в котором крестился Фёдор Догада

Архимандрит Варлаам был личностью незаурядной, влиятельной, его духовными детьми в разное время являлись царевна Наталья Алексеевна, царевич Алексей Петрович, императрицы Екатерина I и Анна Иоанновна, и вот в этот ряд духовных чад затесался и наш, никому неведомый доселе, кошелихинский крестьянин.

В этом же году вернулся Федор Догада к себе домой в деревню Кошелиху, имея на руках письмо от архимандрита, с целью крещения детей своих и свойственников, которых и обратил впоследствии в православную веру, всего девять человек.

Такая честь, оказанная рядовому крестьянину лицом столь высокого духовного звания,  случай сам по себе замечательный, хотя в какой-то мере и укладывается в логику проводимой тогда государством и церковью политики оказания всемерной поддержки новокрещенам, но на этом история наша не окончилась.

1 мая 1740-го года, в городе Санкт-Петербурге, на стол императрицы Анны Иоанновны легло прошение всё от того же мордвина Фёдра Догады, в котором он уверял, что теперь вся мордва из его волости, познав путь ко спасению, пожелала восприять Святое Крещение, а также просил выстроить в их земле православную церковь, освободить новокрещен от уплаты налогов, так как, по его словам «на оной волости состоит несколько доимки, которая возросла многою пустотою от побегов … многого числа крестьян и за недородом хлеба, и против переписи ныне с новорожденными состоит на лицо мужеска полу меньше половины, от чего пришли в крайнее убожество».

К тому времени архимандрит Варлаам уже скончался, но, видимо, письмо его, которое хранил при себе Фёдор Догада, а также добрая память императрицы Анны Иоанновны по своему духовнику, побудили её рассмотреть прошение, на котором она поставила собственноручную резолюцию:

«… Вышеозначенной Дворцовой ясачной волости живущей Мордве, по желанию их, в Православную Кафолическую Греческого исповедания веру креститься позволить, и для наставления и утверждения их в том, определить им Священника из ученых людей, а церковь им деревянную построить и принадлежащею утварью и сосудами серебряными удовольствовать…»

Императрица Анна Иоанновна

Таким образом, скромная мордовская деревня Кошелиха, на определенное время оказалась в центре государственной политики огромной Российской империи.

Случай столь пристального внимания со стороны императрицы к проблемам отдельного человека и деревни, выразившийся в издании государственного указа, действительно уникальный, но того требовала и остро назревшая государственная необходимость.

К тому времени казаки и промышленники всеми силами уже осваивали Сибирь и Дальний Восток с их несметными природными богатствами, а здесь, в центре страны, оставалось еще огромное количество инородцев-язычников, выпадавших из правового поля Российского государства, к которым правительство не знало, как подступиться. Крещение должно было уравнять правовой и социальный статус инородцев с основной массой великорусского крестьянства, причем решить эту задачу требовалось в кратчайшие сроки. Силой же этот вопрос решить было довольно сложно, велика была вероятность возникновения мятежей и бегства населения на южные рубежи империи, и власти усиленно изыскивали средства для мирного решения этой проблемы. Таким ключом к решению трудной задачи крещения инородцев и явился кошелихинский мордвин Федор Васильевич Догада, сам изъявивший желание крестить своих соплеменников, подготовивший для этого почву в родных местах, чем императрица Анна Иоанновна и не преминула воспользоваться.

Но, лиха беда начало — несмотря на императорский указ, Арзамасские духовные власти поначалу халатно отнеслись к исполнению вышесказанного задания.

В сентябре 1740-го года в мордовские деревни был командирован священник Арзамасской Троицкой церкви Яков Афанасьев с помощниками, но мордовского языка он не знал, опыта просветительской деятельности такого рода не имел. К тому же в мордовских селениях выяснилось, что их жители ничего и не слышали про ходатайство Фёдора Догады императрице, видимо, креститься была настроена лишь малая часть крестьян, а подавляющее большинство желало остаться в своей прежней языческой вере. Да и средства на строительство церкви не удалось изыскать по различным причинам. Таким образом, миссия священника Якова Афанасьева завершилась полным провалом.

Но отступать в деле крещения Арзамасской мордвы правительство уже не собиралось. Даже несмотря на кончину императрицы Анны Иоанновны в октябре 1740-го года, миссионерская деятельность в нашем крае только усилилась.

В ноябре 1740-го года в Кошелиху был направлен новый миссионер — священник московского Архангельского собора Антип Мартинианов (Лейминов), про которого хотелось бы рассказать отдельно.

Ещё в 1734-м году протопоп Антип Мартинианов был зачислен в Оренбургскую экспедицию в город Самару для крещения калмыков, причём на его место претендовал Михайло Ломоносов, которому было отказано за отсутствием священнического сана. Но в экспедиции Антип Мартинианов прославился не только на духовном поприще, а также, обладая буйным нравом, поучаствовал в нескольких скандальных историях. Сам самарский градоначальник Татищев, прогневавшись на Мартинианова, посадил его на цепь, и при этом жаловался императрице: «Когда протопоп напьётся, то редко без драки проходит, о чем здесь всем известно. А ежели дать ему волю, то опасно большого между чужестранцами стыда».

Московский Архангельский собор, место службы протопопа Антипа Мартинианова

В любом случае, в Оренбургской экспедиции Антип Мартинианов получил бесценный опыт общения  с инородцами, и этот опыт ему впоследствии весьма пригодился в деле крещения арзамасской мордвы.

Первое, на что обратил внимание Мартинианов по прибытию в Кошелиху, это жестокость чиновников по отношению к местной мордве в деле взыскания недоимок, которые избивали крестьян палками, выставляли босыми на мороз и снег на долгое время, что никак не способствовало восприятию мордвой православной христианской веры.

В представителях русской администрации и духовенства мордва видела только лишь угнетателей, а русские в мордве — отсталых язычников, так что диалог между этими двумя культурами на тот момент казался практически невозможным.

Но  священник Антип Мартинианов обладал особым просветительским даром и большим опытом, так что с его прибытием дело наконец-то сдвинулось с места.

В марте 1741-го года Мартинианов доносил Святейшему Синоду, что, слушая его простые и ясные христианские проповеди, «оная мордва с теплейшей любовью и ревностью святое крещение восприять пожелала, что оных деревни Камкины все без остатку, от мала до велика, крайнее и ревностное желание объявили… так же и в прочих мордовских деревнях, хотя еще и не все, однако же многие являют свое ко святому крещению желание…». Проповеди же священника  мордва слушала так, что «не токмо во весь день слушающее пребывают, но и некоторые из них даже до полунощи в домы свои не отходят». Также Мартинианов требовал прекратить жестокие побои мордвы, иначе затраченные им усилия могли пройти даром, а крестьяне опять могли обратиться в первобытное своё суеверное состояние.

Во всё это время жители соседних с Кошелихой мордовских деревень внимательно наблюдали за происходящим, ожидая страшной кары от своих языческих богов за отступление от веры предков, но кары так и не последовало.

В июне 1741-го года Антип Мартинианов доносил о крещении остальных жителей деревни Кошелихи и прочих деревень, которых со многими трудами сумел увещевать. Но иные крестьяне не только слышать слова проповедуемого не хотели, да и самого священника видеть — бегали и укрывались в лесах, и от речей его уши затыкали.

Мордва же деревни Большого Макателема вовсе помышляли священника побить до смерти, а потом выгнали из деревни вон с бесчестием и руганью. То же самое произошло в деревнях Кардавиле, Понетаевке и Корине — мордва числом до трехсот человек и более, с дубьем, рогатинами и жердьми, в деревни свои его не пустили и также хотели побить, и, едва священник успел от них уехать, гнались за ним версты две с криком и угрозами: «Ты нас крестить приехал, вот мы тебя окрестим, мы тебе давно говорили, чтобы к нам не ездил!».

В это время в Кабинете Его Величества уже было принято решение о применении к новокрещенам льгот в податях на три года, а Антипе Мартинианову Синодом предписано в Москву не отъезжать и продолжать дело утверждения мордвы в православной вере.

В течение восьми месяцев Мартинианов непрестанно вёл просветительскую деятельность в мордовских деревнях, но в августе 1741-го года произошёл трагический случай, который чуть было не обесценил все усилия по христианизации местной мордвы.

На квартиру, где жил священник, пришел подьячий арзамасского ясачного приказа Василий Попов со своими людьми, и «били они его смертно топунками (т.е. сапогами) и за волосы из горницы вытащили на крыльцо, а с крыльца на двор…», а также забрали его книги, вещи и деньги. Антипу Мартинианову для лечения срочно пришлось уехать в Москву, где он, спустя некоторое время, «пользу своему здравию от лекарств возымел».

Подозрение в причастности к нападению пало и на мордву, якобы они подговорили подьячего Попова избить священника. В деле крещения  повисла напряжённая пауза, а местные жители стали ожидать по отношению к себе новых репрессивных мер. Но уже в ноябре 1741-го года к мордве было определено два священника из близлежащих сёл Федотова и Павловского, которые продолжили дело Мартинианова.

Развязка в этой истории наступила в сентябре 1742 года, когда от мордвы сразу шести деревень: Кошелихи, Большого и Малого Макателёмов, Кардавиля, Понетаевки и Кориной, поступило следующее прошение:

«Священник Мартинианов со всяким тщанием и радением нам вечного спасения познания истинного Бога учил нас денно и нощно, и пути спасения показывал, чем и привел тогда несколько из нас ко святому крещению. По отъезде его крещенные и некрещеные подумали меж собой, что он, священник, столько труда поднял, а токмо для единого нашего спасения, и учил нас познанию истинного Бога, и отводил ревностно от заблуждения суеверного, и оное его учение приемше в память, все вышепоказанных деревень жители святое крещение восприяли…». Не забыли местные жители напомнить и об освобождении от налогов, и попросить защиты от притеснений со стороны чиновников, а также пожелали выстроить для них православные церкви.

В марте 1741-го года в вышеуказанных деревнях крещено 25 человек, в июне — 31, в июле — 104, в ноябре — 299 человек, в январе 1742-го года — 194 человека, в феврале — 143, в мае — 48, в июне — 50 человек.

Благополучный пример принятия православной веры мордвой Кошелихи и прочих деревень повлёк за собой крещение в 1743-м году большинства мордовских селений Арзамасского уезда: деревень Кельдюшевой, Старого и Нового Иванцева, Новой Пузы, Чиргуш, Ревезени, Пичингуш, Уды, Старой Вторусской и Волчихи. Всего в этих селениях было крещено 3190 человек обоего пола. Таким образом, весь юг Нижегородской губернии перешёл в православие, стал частью единого правового, экономического, социального и культурного пространства Российской империи. При этом русские священники, общаясь с мордвой, руководствовались инструкцией Синодальной Конторы, которой успешно пользовался в своей деятельности Антип Мартинианов, то есть шли уже проторенной дорогой в деле крещения.

В 1746-м году была построена православная церковь в Большом Макателеме, а в 1752-м году — в Кардавиле, остальная же мордва была приписана в приходы церквей ближайших русских сёл. Этими мероприятиями был окончательно закреплён успех в деле христианизации местной мордвы.

Можно предположить, что крещение мордвы Арзамасского уезда было явлением рядовым,  характерным для своего времени, но для нас важно акцентировать внимание именно на мирном характере этого процесса, обошедшегося без потрясений и кровопролития, что было бы невозможно без таких личностей как Фёдор Васильевич Догада и Антип Мартинианов.

Практически одновременно с деятельностью по крещению арзамасской мордвы, в 1740-м году, императорским указом была учреждена Контора новокрещенских дел, проводившая христианизацию инородцев сразу в нескольких Поволжских губерниях. Однако нужно отметить, что крещение мордвы деревни Кошелихи носило более индивидуализированный характер, привлекало к себе пристальное внимание императрицы, правительства, Святейшего Синода, предвосхитив многие запланированные государственные мероприятия в этом направлении.

В негативном ключе предстаёт перед нами пример крещения мордвы Терюшевской волости Нижегородской губернии, повлекший за собой восстание 1743-1745 годов.

Хотя мордва Терюшевской волости и соседствовала длительное время с русскими селениями, и проживала ближе к Нижнему Новгороду, чем арзамасская мордва, но жёсткие действия церковных властей, бесцеремонно разрушивших языческое кладбище, пробудили в тамошних жителях мятежный дух. Много терюшевской мордвы полегло в сражениях с царскими войсками, а пленённых крестьян связанными окунали в купель для крещения, то есть поступали с ними весьма немилосердно, и, можно даже сказать, не по-христиански. Таким образом, одни и те же действия по крещению мордвы, производившиеся в одно время, в соседних уездах, но разными людьми, привели к совершенно противоположным результатам.

Так что я могу утверждать, что в деревне Кошелихе сошлись пути двух великих  подвижников своего времени. Первый — Фёдор Догада, в поисках правды дошел до Москвы и Санкт-Петербурга, своей настойчивостью сумел обратить на себя внимание императрицы. Второй — священник Антип Мартинианов, сумел добрым словом и неустанным учением проникнуть в души местных жителей, понять их тяготы и невзгоды, вызвать их уважение к себе, а через это и желание креститься в православную веру.

Дела же в Кошелихе после крещения пошли на поправку, что выразилось в неуклонном росте населения и благосостояния деревни в последующие десятилетия. Через пятьдесят лет после крещения кошелихинцы ходатайствовали о постройке в деревне каменной церкви на собственные средства, то есть ощущали себя по духу уже русскими православными людьми, изживая суеверия прежней языческой веры. Но, по независящим от них обстоятельствам, церковь была построена в деревне только в 1854 году помещиком Соймоновым Михаилом Владимировичем.

Интерес к личности Фёдора Догады появился у исследователей, в основном из среды священнослужителей, уже в середине XIX века, но к тому времени деревня Камкина окончательно поменяла название на Кошелиху, и увязать происходившие события с конкретной местностью не получалось. Лишь в наше время, с появлением возможности работать с архивными документами, удалось отследить весь ход крещения мордвы в Арзамасском уезде.

Важным источником, подтверждающим факт крещения мордвы и историчность личности Фёдора Васильевича Догады, являются документы из архива Святейшего Синода и ревизские сказки — переписи населения, проводившиеся в XVIII веке.

Так, в первой ревизии 1719-1721 годов, основная часть населения деревни Кошелихи указана как мордва, также в деревне проживало незначительное количество пришлых русских людей.

В 1724-м году в Кошелиху переселяются около сотни новокрещенов из деревни Сыресевой, что, возможно, подготовило почву для дальнейшего восприятия кошелихинцами христианской веры.

Во второй ревизии 1744-го года, сразу после вышеописанных мной событий, мордва деревни Кошелихи указана с двойными именами — до крещения и после. Находим мы в списке мордвы и Фёдора Васильевича Догаду, который до крещения именовался Сергеем Ивановым — это крестьянин 67-ми лет от роду. Правда, прозвище «Догада» в ревизии не отмечено, писцы при переписи крестьян указывали только их имена и отчества, а отражать прочие сведения считали излишней для себя работой. В семье Федора Васильевича также указан сын Арзятка (по крещению Николай Иванов) со своими детьми, потомки же их до сих пор благополучно здравствуют на нашей земле.

В третьей ревизии 1763-го года всё население деревни Кошелихи указано уже с русскими именами и отчествами, что говорит о поголовном крещении местной мордвы. Прежние дохристианские прозвища со временем проявились в документах только лишь при возникновении фамилий в XIX веке, но из памяти старожилов видимо уже стала стираться их принадлежность к мордовской культуре. Из этой же ревизии мы узнаём, что Фёдор Догада скончался в 1752-м году в преклонном возрасте. Похоронен, вероятно, он был на кладбище села Павловского, располагавшегося на полпути от деревни Лихачей до села Суворова, так как к церкви этого села была приписана мордва деревни Кошелихи.

Антип же Мартинианов в 1746-м году был назначен первым в истории России обер-полевым (военным) священником, но и здесь его преследовали скандалы из-за тяжёлого и неуступчивого характера. А заканчивал Мартинианов свою церковную деятельность протоиереем в православном храме в Лондоне, где он прослужил около трёх лет, тщетно пытаясь изыскать средства на постройку нового здания церкви взамен обветшавшего.

Источники:

«Нижегородские губернские ведомости», № 27, 1848 г.

«Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего синода, за 1740 г.», г. Санкт-Петербург, 1908 г.

«Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего правительствующего синода, за 1743 г.», г. Санкт-Петербург, 1911 г.

Ревизская сказка д. Камкиной, 1719-1721 гг. (РГАДА г. Москва, Ф. 350, оп. 2, д. 105)

Ревизская сказка д. Камкиной, 1744 г. (РГАДА г. Москва, Ф. 1601, оп. 1, д. 496)

Ревизская сказка д. Камкиной, 1763 г. (РГАДА г. Москва, Ф. 350, оп. 2, д. 147)

Дело о крещении мордвы Арзамасского уезда (ЦАНО г. Н. Новгород, Ф. 570, оп. 552, д. 17 за 1740 г.)

Сергей Козин живёт в Арзамасе, по образованию юрист. Село Кошелиха Первомайского района — родина его отца, поэтому Сергей интересуется историей села и исследует его историю. Статья написана специально для сайта «Саровский краевед».