Ну что мне вам сказать про Сахалин?

Само слово «Сахалин» было мне хорошо знакомо с самого раннего детства. Дело в том, что моя бабушка Клавдия Сергеевна так называла наш город. Всю предыдущую жизнь она прожила в тёплой и солнечной Одессе, а на старости лет попала сюда, в город, по сути не имевший даже названия. Ну вот и дала ему своё собственное. Звучало оно, прямо скажем, не восторженно и, как мне казалось, должно было писаться с маленькой буквы. Выражения «на сахалине», «сахалинское лето» также присутствовали в её лексиконе.

Познакомившись с книгой Чехова «Остров Сахалин», я понял, что в основе таких представлений могла лежать какая-то реально доступная моей бабушке информация. Сам Чехов возвращался с Сахалина через Одессу — через Одесский порт шло тогда основное сообщение с островом (попасть поездом из России во Владивосток по Транссибу стало возможным только с 1903 года).

И вот подвернулась возможность проверить самому правоту бабушки Клавы.

 

Южно-Сахалинск

В столицу острова мы прилетели в час ночи по московскому времени, это по местному уже 9 утра. Так что этот день в нашей жизни был на 8 часов короче (столько часовых поясов отделяет нас от Сахалина). Аэропорт от города недалеко. Автобус привёз нас в гостиницу «Юность». Она, видимо, действительно совсем юная, во всяком случае, ни на одной из моих карт, даже на электронной, эта гостиница не обозначена. Нас предупредили, что она расположена на краю города, но на восточном краю, у подножья сопок. А, поскольку город вытянут с юга на север, то от его центра гостиница по сути дела недалеко.

Милосердные организаторы дают нам возможность за три часа прийти в себя, и мы даже чуть-чуть поспали, проснувшись по будильнику. В 2 часа — экскурсия по городу.

Экскурсия пешеходная. Экскурсовод Людмила — знающая и легконогая. Обращаю внимание на это её качество, поскольку оно существенно повлияло на ход экскурсии. Людмила нацепила на себя микрофон, а нам раздала коробочки — приёмники, оснащённые наушниками. Всем удобно, — не надо напрягать ни голосовые связки, ни уши, за исключением пустяка. Коробочек 23, а нас — 34. Сразу решено было дискриминировать супружеские пары, коих примерно десяток, и на мужа и жену — одну сатану — выдать по одной паре наушников. Пусть ходят «в связке одной». Но мне хочется иногда остановиться и фотографировать, поэтому я уступаю своей половине аппарат целиком. В результате кое-что я наверняка не услышал.

Начало экскурсии по Южно-Сахалинску

            Как у многих городов со сложными названиями, у Южно-Сахалинска есть название сокращённое (как у Санкт-Петербурга — Питер, у Владивостока — Владик, у Нижнего Новгорода — Нижний, а Днепропетровск уже и официально стал Днепром). Местные называют город просто Южным.

В советское время Южно-Сахалинск был закрытым не только для иностранцев, но и для большей части сограждан, поэтому ни о какой особенной архитектуре речь здесь не идёт. Даже советского ампира в Южном почти нет. Это был город пятиэтажек. (Конечно, причина пятиэтажности ещё и в сейсмичности острова). Сейчас эти пятиэтажки стараются как-то разукрасить, придать им разнообразие, и иногда это удаётся. Новое строительство, конечно, более разнообразно, при этом строятся и многоэтажные жилые комплексы. Некоторые местные жители при этом ворчат: а вот если таки тряханёт? У всех свежа в памяти трагедия Нефтегорска (города на севере Сахалина), в 1995 году разрушенного землетрясением полностью.

Пятиэтажки на улице Горького

            Планировка у Южно-Сахалинска квадратно-гнездовая, говорят, что это осталось от японцев, во времена которых город назывался Тоёхара и также являлся столицей острова. При «проклятом царизме» Сахалин использовался в основном как место ссылки и каторги. Одним из основных каторжных занятий была добыча угля. Ничего заметного в этот период тут построено не было, а что было построено, было деревянным и не сохранилось.

Впечатления о посещении Чеховым Сахалина в 1890 году были им изложены в упомянутой уже книге «Остров Сахалин». Есть мнение, что знакомство с реалиями острова сильно способствовало превращению юмористического «раннего» Чехова во вполне трагического «позднего».

После поражения в русско-японской войне в 1905 году Россия была вынуждена отдать Японии Курильские острова и южную половину Сахалина. К доставшейся им территории японцы относились в основном как к колониально — сырьевому придатку, источнику природных ресурсов. Однако при этом они начали тут и строительство: городов, портов, дорог. Характерный пример — целлюлозно-бумажные комбинаты, построенные в разных местах острова. Везти произведенную бумагу в Японию было близко и выгодно, а сейчас везти её в Россию на материк — не выгодно… И стоят сейчас эти брошенные заводы с пустыми окнами, разрушаются. К слову, население японской части Сахалина в 1945 году приблизительно равнялось населению всего острова сегодня.

Несколько сотен русских семей не стали после 1905 года переселяться ни на материк, ни на север острова (такая возможность была предоставлена им русским правительством), а остались жить при японцах. У многих русских поселенцев к тому времени здесь уже были хорошо налаженные хозяйства. Любопытно, что заметная часть русских стала при японцах пекарями — новым хозяевам территории понравился на вкус печёный хлеб, а у самих традиции хлебопечения не было. Судьба этих «японских русских» после 1945 года оказалась трагична: советская власть сначала использовала их знание японского языка, а потом почти всех уничтожила как «японских шпионов»[1].

Сейчас в Южно-Сахалинске выстроено всё, что положено современному российскому областному городу: большие торговые центры, административные здания и огромной величины храм (прямо напротив нашей гостиницы), видимо, соответствующий размерам амбиций светской и духовной власти острова, но никак не численности его населения.

Приятное впечатление производит парк имени Гагарина, видно, что это посещаемое и любимое горожанами место.

Хорошая погода в парке

            А ещё на Сахалине постоянно лезет в голову аналогия с Калининградской областью. Из обоих территорий в 1946 году местное население было полностью выведено (несмотря на то, что и среди немцев, и среди японцев было много согласных остаться). Правда, различие есть: немцы хозяйничали в Восточной Пруссии 700 лет, а японцы в Карафуто (так японцы называли Южный Сахалин) — только 40. Тем не менее, следы остались.

Если во Владивостоке повсеместно ощущается близкое китайское соседство, то здесь, на Сахалине, китайское влияние не чувствуется. Зато чувствуется влияние Японии и Кореи: магазины японских товаров, корейская косметика и т.д.

Сахалинские корейцы составляют заметную группу (5% от населения области). Это тоже в основном наследие японского владычества. В 1946 году корейцам, занимавшим в обществе Карафуто второсортное положение, японских паспортов не выдали, и они остались по нашу сторону границы. Официанта в корейском ресторане мы поначалу тоже приняли за представителя этой нации, пока не прочитали на беджике «Ахмет». Мигрантов из Средней Азии тут заметное количество.

Я пытаюсь вспомнить, в каком городе общепризнанное главное здание — это музей. Не храм, не крепость какая-нибудь, не театр, а именно музей. И ничего, кроме Зимнего дворца (Санкт-Петербург) в голову не приходит. Хотя, если честно, основное здание Эрмитажа строилось отнюдь не как музейное. А вот в Южно-Сахалинске самое значимое здание — краеведческий музей, построенный японцами в 1937 году именно как музей. Музей, кстати, очень приличный, мы два раза туда приходили, чтобы осмотреть его полностью.

Краеведческий музей

            Были мы и в ещё одном довольно интересном месте — в сейсмологической лаборатории. Приятно было пообщаться с людьми, имеющими отношение к науке, к тому же специалистами в своём деле. Сахалин — зона повышенной сейсмической активности, правда, вулканов на Сахалине нет — они на Курилах и Камчатке.

На этот монитор поступает информация о всех землетрясениях в мире с магнитудой больше 4. В день нашего посещения их было уже 6

            После сейсмостанции нас ждал ещё Музей победы. Бои на Сахалине и Курилах были локальные и непродолжительные, тем не менее, музей (с некоторыми приметами гигантомании) в городе имеется. Боевые действия на острове Шумшу (самый северный из Курильских) и на пограничной заставе на Сахалине представлены красочными диорамами (которые сейчас почему-то принято называть 3D-инсталляциями). Сопровождала нас симпатичная экскурсоводша, землячка (из Кстова).

Музей Победы

            Таким образом, осмотру столицы острова были посвящены первые два (точнее, полтора) дня. Вечером второго дня после некоторого отдыха нам уже хватило сил, чтобы просто побродить по городу.

 

Мыс Великан (Птичий)

Сахалин — остров большой, но малонаселённый. Всего тут живёт почти 500 тысяч человек, из которых около 200 тысяч — в Южно-Сахалинске. Для сравнения, наша Нижегородская область почти такая же по площади, но живёт в ней 3 миллиона. Соответственно, на Сахалине много незаселённого пространства и мало дорог. Поэтому одним из основных транспортных средств, которыми мы пользовались, был внедорожник, джип. Естественно, японский и преимущественно праворульный. (К слову, мой подсчёт на улицах Южно-Сахалинска выявил праворульных легковых машин ¾).

Чтобы отвезти нашу группу на мыс Великан понадобилось 8 джипов

            Первые километров 30 от Южно-Сахалинска мы ехали по асфальту, который ближе к прибрежному посёлку Охотское плавно перешёл в грейдер. И, наконец, мы впервые за нашу поездку увидели море!

Охотское море

            Охотское море (а это самый его юг) как-то не очень соответствовало нашим представлениям об этой суровой акватории. Бесконечный песчаный пляж, где сразу — по причине жаркой погоды — захотелось нырнуть в воду. Неужели мы сегодня будем купаться?! — Да, но не сейчас. Поначалу только помочили ноги.

Дальнейший участок пути проходил по так называемому «сахалинскому асфальту», т.е. просто по пляжу, по литорали. Колеи на такой дороге нет, её положение меняется в зависимости от прилива или отлива, которые тут довольно заметны. Наш водитель местами развивал на такой дороге до 100 км/час.

Вскоре «сахалинский асфальт» заканчивается и начинается горная грунтовая дорога, езда по которой заняла самое продолжительное время при не самой большой протяжённости.

            Лес на Сахалине выглядит не совсем привычно. Много берёзы, но это не наша берёза, а берёза каменная, она скорее серая, чем белая. Много хвойных деревьев (лиственницы? пихты?). Травянистые растения имеют склонность к гигантизму.

Лес каменной берёзы

Хвойный лес

            Как долго ни петляла дорога по горам и долам, но и она закончилась. И перед нами открылся кусок побережья небывалой красоты.

            Почему мыс имеет двойное название, не вполне понятно. Может быть, тут два мыса, неразличимых в масштабе карты. На скалах действительно много птиц — чаек и бакланов. А сам мыс Великан, вроде бы чуть дальше, название ему дал сам проплывавший мимо Крузенштерн, ему показалось, что скалы напоминают видом чью-то большую голову.

Если сопки расступаются к морю, значит, тут есть речка. А раз речка, то в ней нерестится горбуша.

            В таких местах отдыхает местное население: ловит рыбу, что-нибудь из неё готовит, купается, если позволяет погода.

Рыбу ловят

А вот и улов

            Рыбу здесь ловят, пока она ещё не зашла из моря в реку. Рыба идёт вдоль берега, с известной рыбакам стороны и ищет устье реки. Тут-то её и подстерегают люди со спиннингами и блёснами. Такая рыба называется «серебрянка», когда она войдёт в реку и, как тут говорят, «хватанёт пресняка», она перестанет питаться и сама станет невкусной, мясо её из красного станет белым, с ней произойдут и другие физиологические изменения. Короче говоря, рыба вкусная, пока она ещё в море.

Во время прогулки нам показали новую для нас ягоду, которая называется клоповкой (официальное название красника). Мы её попробовали, а попозже довелось попробовать и настойку на ней, которую тут называют «сахалиновка».

Сладкая ты моя, ягода клоповка

            И наконец — апофеоз — купание в Охотском море. Волна была довольно сильная, и мы позволили ей себя окатить. Вода не то, что тёплая — градусов 17, освежает замечательно.

Добыли в море морскую капусту…

… и пробуем её на вкус

            Пока мы гуляли и купались, организаторы раскинули на берегу шатры и приготовили обед из местной экзотики: уха из горбуши под сахалиновку, запечённый морской гребешок и, наконец, малосольная икра — «пятиминутка», извлечённая из только что выловленной рыбы.

 

Стародубское — Взморье — Клоковский водопад — бухта Тихая

 

В этот день путь наш лежал на север по асфальтовому шоссе, поэтому вместо джипов нас возил туристский автобус. Дорога, идущая в основном берегом моря, очень красива. Судя по карте, она проходит весь остров с юга на север, только, говорят, что ближе к северному носу Сахалина она перестаёт быть асфальтированной.

К морю эта дорога первый раз выходит у села Стародубского, которое знаменито тем, что море тут (опять сравнение с Восточной Пруссией) выносит на берег янтарь. Сахалинский янтарь по структуре отличается от прибалтийского и ювелирной ценности не имеет, утверждается, что он непрочный, и из него трудно что-то изготовить. Тем не менее, нам предлагается испытать удачу, и старательская удача зачем-то улыбается мне. Я нашёл самый большой в этот день кусочек янтаря, сантиметра в три. Большинство же найденных нами кусочков имели размер несколько миллиметров. А ещё мне показалось любопытным, что в песке попадались и окатанные морем кусочки каменного угля, некоторые из них — с янтарными вкраплениями.

Янтарная лихорадка

            В посёлке Взморье сохранились священные ворота от стоявшего там синтоистского храма 1940 года постройки.

            Ещё нам показали стоящее на пустыре небольшое сооружение, напоминающее заброшенный туалет или сарай, и на которое никто бы сам внимания не обратил. Это был так называемый школьный павильон. Японские школы строили, как и подавляющее большинство построек в Японии и на Сахалине, из дерева, но в каждой школе были вещи, которые надо было хранить в прочном, защищённом от пожара помещении. И это не классные журналы или ценные учебники. Это — портреты императора и членов его семьи. Для этого рядом со школами возводились такие павильоны. Школьные здания на Сахалине не сохранились, а вот павильоны там и сям попадаются. Говорят, что в самой Японии их уже не осталось, только у нас. В качестве иллюстрации приведу фотографию школьного павильона около посёлка Муравьёва, лучшей, чем во Взморье сохранности.

Школьный павильон около посёлка Муравьёво

            Самой дальней точкой сегодняшнего маршрута был Клоковский водопад, самый большой на острове. К водопаду пришлось подняться по недлинной но довольно крутой тропе.

            Оказывается, на Сахалине, как и в Крыму, есть Тихая бухта. И это также популярное место отдыха (в отношении Сахалина это означает — рыбалки).

Панорама Тихой бухты

            В Тихой бухте нас поджидали обед и культурная программа. Культурную программу обеспечил этнографический ансамбль нивхов — одного из коренных народов Сахалина.

До начала освоения Сахалина японцами и русскими основными обитателями здешних мест были нивхи (на севере острова, старое название — гиляки) и айны (на юге). И те и другие были охотниками и собирателями, поэтому было их мало. Айнов на Сахалине в настоящее время не осталось, во времена Карафуто всем им выдали японские паспорта, а советская власть японских граждан с Сахалина выселила в Японию, туда же со своей исторической родины пришлось уехать и айнам.

Встретившие нас нивхи что-то спели нам на своём нивхском языке, показали свои танцы, игры, что-то ещё. Я не большой любитель таких представлений, а потому во время него тихо отошёл к морю и выкупался. Вода в Тихой бухте — а это бухта Охотского моря — оказалась немного теплее, чем на мысе Великан.

Ансамбль сахалинских нивхов

            Обед в традиционных шатрах опять оказался выше всяких похвал: суп с морской капустой, горбуша в кляре, ну и, конечно, немножко знакомой уже сахалиновки. Самый сильный удар по желудку был нанесён в заключительной фазе обеда. Нам выставили огромных камчатских крабов, сваренных в морской воде (таковы правила). Это было обалденно вкусно. Я съел сколько смог. При этом пришлось поучаствовать в разделывании крабов, что оказалось непростым делом даже при наличии специального инструмента. Наша группа при всём усердии смогла одолеть только трёх крабов из сваренных четырёх.

            По дороге к Тихой бухте мы пересекли несколько речек, полных нерестящейся рыбы. Я очень надеялся, что когда-нибудь автобус остановится, и мы сможем посмотреть на это чудо вблизи и подробнее. Тем более что «наблюдение за нерестом красной рыбы» значилось в программе. Я даже намекнул нашей экскурсоводше, что хотелось бы выполнить и этот пункт программы. Она пообещала, но слова не сдержала — танцы с бубнами и торговля этническим рукодельем оказались более важными мероприятиями. Жаль…

Несмотря на сытный обед по прибытии домой нам захотелось поужинать. И мы поужинали… свежей икрой и малосольным боковникóм. Боковник — это рыба, разрезанная по плоскости симметрии, отделенная от всех костей и засоленная нежным сёмужным посолом. Пальчики оближешь. Не хуже икры. К пиву очень рекомендую.

Всем этим великолепием снабжал нас некий местный житель, взявший группу под свою опеку. Кроме упомянутого он потом поставлял нам и замороженные продукты для транспортировки домой: гребешки, крабов, икру морского ежа. Поскольку цены у него были раза в два ниже, чем даже на рынке, мы сделали вывод, что происхождение продуктов левое. Что не умаляло их качества.

 

Маяк Анива

Маяк Анива — одно из известных мест на острове. Если представить Сахалин как рыбу (А.П. Чехов сравнивал остров со стерлядью, которая здесь не водится), то он расположен на верхнем кончике её хвоста. Маяк был построен японцами в 1939 году, после войны эксплуатировался нашими, а теперь, как большинство маяков, заброшен за ненадобностью.

Ехать туда на автобусе часа 2 с половиной, через Корсаков, который мы проследовали без остановки; мимо большого газоконденсатного завода, который особенно красиво блестел огнями и горящим факелом в темноте на обратном пути; мимо лагуны Буссе. Последняя часть пути — грейдер, который закончился за посёлком Новиково у старого рыбозавода, наверное, ещё японского. Нам предстояло проплыть 40 км до маяка на резиновых лодках. Море, бывшее спокойным предыдущие дни, вдруг стало волноваться и покрылось барашками. Но организаторы говорят, что это ещё не шторм, и что можно плыть.

В три лодки садимся человек по 10. Лодки самые примитивные, держаться в них почти не за что. А кидало их здорово. Нас оснастили спасжилетами и прорезиненными плащами, но я всё равно вымок (и сопливел два следующих дня). Из-за сильной качки даже фотоаппаратом пользоваться по ходу плавания было невозможно — знай только, держись за воздух. В какой-то момент мы почувствовали себя ливийскими беженцами посреди Средиземного моря.

Когда волна утихла, можно фотографировать попутчиков

            Но всему когда-нибудь приходит конец, и мы через полтора часа подплыли к маяку. Стоит он на отдельной скале, высадка на которую не оборудована никак. Чтобы подняться на маяк, надо лезть по верёвкам, в общем, техника безопасности тут пока на нуле, но деньги на туристах уже зарабатываются.

Подъём на маяк

            Вблизи маяк производит фантасмагорическое впечатление, что-то из братьев Стругацких. Недолго подумав, я решился на восхождение. Внутри маяка оказалась полная разруха и чайки.

            Погуляли по маяку и ближайшим его окрестностям, и назад, в лодки. Море слегка успокоилось. На обратном пути была остановка на так называемом Мраморном пляже — там действительно лежат мраморные глыбы — но искупался из нашей компании только один человек, погода была пасмурная, и большинству купаться не захотелось.

Мраморный пляж и наши плавсредства

 

Невельск — Холмск

В этот день нам показали два города — порта. Оба города соединяются с областным центром асфальтовыми дорогами, а вот между собой у них грейдер — такого в нашей Нижегородской области уже давно нет. Погода испортилась, зарядил мелкий и нудный дождь, который мог перестать в любую секунду и так же в любую секунду опять начаться.

Набережная Невельска в плохую погоду

На набережной Невельска помимо обязательной инсталляции «Я — сердечко — Невельск» установлено несколько подзорных труб, чтобы наблюдать за сивучами, облюбовавшими себе для обитания портовый мол, так называемый брекватер сиречь волнолом. Сивучи (ака морские львы) действительно имели место.

Сивуч-вотчеры

            Был подвергнут осмотру краеведческий музей, про который сказать особо нечего, музей как музей.

В Невельске нам продемонстрировали ещё одно интересное место, так называемую Новую землю. В 2007 году здесь произошло землетрясение, в результате чего форма земной поверхности слегка изменилась, и часть морского дна вдруг стала сушей. Жители Невельска до сих пор размышляют, что делать с этим подарком, не ровен час, природа заберёт его назад, а пока этот участок практически в центре города только показывают туристам.

Побывали на Новой земле

            Холмск мало чем отличается от Невельска. Что касается порта, то в Невельске в основном грузят уголь, а в Холмске работает автомобильная и железнодорожная паромная переправа в Ванино, что на материке. Ходит паром редко, и мы его не видели.

            Правда, прошедшей зимой в пейзаж было внесено разнообразие — у входа в порт сел на мель китайский корабль. Да так и остался. Теперь в Холмске можно сфоткаться не только на фоне сердечка, но и на фоне потерпевшего кораблекрушение судна, пока его судьба решается где-то в высших сферах. Или уже не решается.

            Настала пора подкрепиться обедом. Но в Холмске, насколько я понял, несмотря на его третье по населению место среди городов Сахалинской области, накормить группу туристов затруднительно. Пришлось нашим организаторам арендовать небольшое кафе какой-то базы отдыха на полпути к Южно-Сахалинску в местечке с симпатичным названием Бамбучки.

Старый знакомый

 

Лагуна Буссе

             Именно этот день был обозначен в программе как гастротур. Хотя поездки на мыс Великан и в Тихую бухту тоже дали немало в этом направлении, но тут объект был максимально изысканным — устрицы.

Дорога к лагуне Буссе (названа в честь Н.В. Буссе, участника экспедиции Невельского) большей частью совпадает с дорогой до Новикова, откуда мы стартовали к маяку, только в Корсакове на этот раз была сделана существенная остановка — у магазина, а то какие же устрицы без белого вина.

Лагуна Буссе представляет собой мелководное озеро, соединённое с морем и потому также подверженное приливам и отливам, что мы почувствовали на себе. В лагуне обитает много всякой живности, но нас интересовали устричные банки.

По берегам лагуны есть отдыхающие, благо день воскресный, но наша турфирма разбила здесь свой — видимо, постоянно действующий — лагерь. Находится он по соседству с посёлком Муравьёво — кажется, это первый населённый пункт, основанный на Сахалине русскими, ещё в XVIII веке.

Лагуна Буссе

            Первым делом нас завели в шатры и немного накормили (икра, гребешок, уха) — наверное, чтобы мы потом с голоду не слопали тут всех обитателей лагуны. Так что на устричную охоту мы вышли уже со слегка наполненными желудками.

Нас экипировали в спасжилеты и болотные сапоги и отправили поначалу пешком вглубь лагуны. Идти по колено в воде в болотных сапогах — не самый удобный способ передвижения, и где-то посередине маршрута нас пересадили на катамараны — тут шла протока, глубокое место. Пришлось грести. Потом опять пошла отмель, ещё более длинная. Наконец, нас привели на устричную банку.

На устричной банке

            Нам выдали перчатки (чтобы не порезаться о раковины) и показали, как выглядят устрицы. А выглядят они так:

Иногда попадается и что-то другое

            Собирать устриц на этом месте оказалось даже неинтересно — как маслята в грибной год. Опускаешь руку — и достаёшь. Очень скоро раскладной столик был завален добычей, пришлось даже часть её вернуть природе. Вокруг нас недалеко, но на безопасном расстоянии плавали нерпы, рассматривали, наверное, чем там эти чудаки занимаются.

Передвижной пункт приёма устриц

Устрица, ломтик лимона, глоток шардоне — не это ли счастье?

            Каждый съел устриц, сколько захотел, я съел три, кто-то больше, а кто-то и одной ограничился. Зато и он теперь может сказать: «Я их ел!» Наевшись и напившись, тронулись в обратный путь. Как-то вдруг получилось, что я оказался в голове порядка. Оглянувшись, я даже почувствовал себя немного Моисеем в Красном море…

Let my people go

            По возвращении на берег, в шатрах продолжилась желудочная оргия. Нам даже на всякий случай дали по таблетке, дескать, для кого-то может быть слишком много белка. Тут были поданы горбуша, запечённая в местном лопухе и опять устрицы, но уже приготовленные разными кулинарными способами.

            Короче, гастротур удался.

 

Мыс Кузнецова

В очередной вояж наша группа едет на уже 10-ти джипах. Направление — полуостров Крильон, мыс Кузнецова — это почти самый кончик нижней половинки хвоста рыбы — Сахалина. Дорога до Невельска уже нам знакома, дальше начинается очередной заезд по пляжу, но значительно более продолжительный — на юг, вдоль берега Татарского пролива. Собственно, эта езда вдоль моря и составляла главное содержание экскурсии.

            По пути встречаются небольшие речки, их машины преодолевают вброд.

Южнее шахтёрских посёлков Горнозаводского и Шебунино, похоже, никто не живёт, прекрасный дикий пляж необитаем.

Некоторые места преодолеваются с трудом

            Иногда в море (на этот раз оно Японское), как во флотском борще, попадаются остатки кораблекрушений.

            На мысе Виндис — скала причудливой формы, из-за которой она получила название Коврижка. Рядом с ней делаем остановку и рассматриваем красивые слоистые скалы. Жаль, что с нами нет геолога, который бы объяснил, что тут к чему.

            Наконец, цель маршрута — мыс Кузнецова. На нём заброшенный японский маяк и прекрасные виды. Ехали до него мы 5 с половиной часов.

Панорама с мыса Кузнецова

В программе были обещаны разные чудеса: птичьи базары, чьи-то лежбища, но ничего этого мы не увидели. Но и без лежбищ было красиво. Пообедали в походных условиях. На обратном пути нам было обещано купание, и вот оно состоялось, уже на пляже возле Невельска. Вода в Японском море оказалась заметно теплее, чем в Охотском, около 21 – 22 градусов.

Что огорчило, так это мусор на этих прекрасных бесконечных пляжах. И виноваты в этом не местные жители, которых нет, и не невоспитанные туристы. Мусор выбрасывает само море: пластик, обрывки сетей, какие-то ящики.

Эта бутылка приплыла, похоже, из Кореи…

… а эта – из Японии

Дело в общей замусоренности моря. Похоже, это уже глобальная проблема.

 

Предотъездный день был посвящён организованному объезду рынков. Главный товар – икра – был у нас уже закуплен, так что мы затоварились только рыбой: чавычей, неркой, палтусом, купили даже симý (вид лосося, который ловится только здесь). Вылов симы, вероятно, под запретом, потому что на рынке она скромно подписана: лосось. Но рыба вкусная (признаюсь, её мы дома съели первой).

 

Ну что же, подведём итоги.

Природа? — Великолепная красота. Выше всяких похвал.

Погода? — Нам повезло, большую часть светило солнце и было тепло. Но были и дождики. Время поездки — середина августа.

Море? — Настоящее. Купаться можно.

Цены? — Ожидали большего. На рядовые продукты питания цены примерно как у нас. Дорого то, что надо привозить с материка. Например, видели яблоки по 200 рублей. За штуку.

Сервис? — Массовое туристское освоение Сахалина пока только началось.

Еда? — Местный вариант корейской и японской кухни не впечатлил, он подстроен под средний российский вкус и этнографического интереса не представляет. Но, может быть, мы просто не в тех ресторанах ели? А вот рыбу и морепродукты можно и нужно есть тут во всех видах.

Осталось выразить невыразимую благодарность замечательным людям, организовавшим эту поездку. Она запомнится надолго.

 

Краеведческий довесок, или Вместо послесловия

Одной из самых значительных фигур в истории русского освоения Сахалина является адмирал Геннадий Иванович Невельской (1813 — 1876). Именно ему принадлежит честь открытия того, что Сахалин является не полуостровом, а островом. Известия о географических открытиях в середине XIX века распространялись не быстро, и это спасло русскую эскадру во время Крымской войны. Эскадра, спасаясь от французов и англичан, ушла из Японского моря к устью Амура, но противники не стали её преследовать, а расположились на юге Татарского пролива, зная, что перешеек, соединяющий Сахалин с материком всё равно не даст русским далеко от них убежать. Ведь когда-то сам Лаперуз объявил Сахалин полуостровом, и французы никак не могли подвергать сомнению авторитетное мнение своего соотечественника. А русские тем временем, знавшие про открытие Невельского, спокойно обошли Сахалин с севера и уплыли в направлении Петропавловска-Камчатского.

Памятник Г.И. Невельскому в Корсакове

            Примерно в те же годы, когда Г.И. Невельской бороздил дальневосточные моря, в Саровской пустыни подвизался иеромонах Иаков, Иван Егорович Невельский (1821 — 1884). Иаков занимал должность библиотекаря монастыря, но реально его обязанности были гораздо шире — от написания истории монастыря до межевания его владений. Заметный след оставил Иаков в истории Саровской пустыни и в её архиве.

Есть большие подозрения, что эти люди состояли либо в родстве, либо ещё как-то были связаны.

Г.И. Невельской родился в имении Дракино близ Солигалича Костромской губернии. И.Е. Невельский (пусть нас не смущает отличие в фамилии, это всего лишь разница в написании) происходил из деревни Острецово Нерехтского уезда той же губернии. Более значительной является разница в социальном происхождении: Г.И. — из известного дворянского рода, И.Е. — из церковнослужителей. Тут открывается большой простор для различных фантазий, не подкреплённых, однако, никакими фактами. Тем не менее биограф адмирала А.И. Алексеев писал в своём исследовании, опираясь на архивы, что «все костромские Невельские находились в родстве»[2].

Мы просто отмечаем это пока непонятное совпадение фамилий как некую ниточку, возможно, связывающую историю Сарова и Сахалина. Не считая, конечно, моей бабушки Клавдии Сергеевны.

 

[1] Федорчук С. Русские на Карафуто. Южно-Сахалинск, 2015.

[2] Алексеев А.И. Геннадий Иванович Невельской (1813-1876). — М.: Наука, 1984.