Главное в жизни – не то, что не исчезает, а то, что исчезает.

 

Ф. Кривин

 

Для нормальной работы Историческому объединению нужно было своё помещение, и оно его получило. После двух лет работы нам передали подвальное помещение в доме 27 по улице Ленина. Когда-то там было бомбоубежище, потом склад-магазин. Помещение было довольно просторным, с телефоном и туалетом. Оно состояло из трёх смежных комнат убывающего от входа размера. За последней комнатой находилась ещё одна, которую мы использовать не могли, – там были сложены штабелем лавки, оставшиеся от бомбоубежища, и там же находилась вентиляционная установка с электрическим и ручным приводом («на случай термоядерной войны»). В бомбоубежище бывало иногда душно, но включать эту вентиляцию мы не могли, – тут же прибегали соседи, испуганные её воем. В задней комнате мы поставили столы, стулья и лавки, тут можно было собираться, в средней комнате получился склад, а в первой – самой большой — решено было сделать экспозицию по истории города, ну что-то вроде музея, с намёком, что мы могли бы и получше сделать, но раз уж нам выделили такое помещение, то и музей у нас соответственный. Между собой мы называли наше бомбоубежище по-монастырски — «кельей».

2996(1991)

Фрагмент экспозиция в 1-й келье. 1991 г.

[Примечание К.И. Ткачёва:

Это помещение добыл я. Мы тогда собирались в Доме учёных и наверное самой вожделенной мечтой у всех было – иметь своё помещение. Как-то раз по своим служебным делам попал я к начальнику цеха 3300 (в ведении этого цеха были нежилые помещения в черте города) Зверькову Юрию Викторовичу. Пользуясь случаем, поговорил с ним и о делах «Саровской пустыни». Он сразу проникся нашими нуждами и чаяниями, что касаемо помещения, и тотчас же предложил посмотреть подвальное помещение (убежище) на ул. Ленина, 27. Я в тот же день побывал там (в это время склад-магазин заканчивал там свою деятельность) и сообщил об этом Агапову, а тот всем остальным на ближайшем сборе в Доме учёных . Выбора не было, и буквально через две — три недели мы уже начали осваивать выделенное помещение, а Ткачёва формально назначили директором].

Экспонаты попадали к нам различными путями. И сами мы кое-что находили, и народ приносил. Помню, например, как мы вдвоём с Валентином Степашкиным привезли на моей машине обнаруженную им какую-то каменную колонну, по-видимому, остаток надгробия с монастырского кладбища. Поднять её просто так вдвоём мы не могли, и использовали приспособление – ручную тележку для газовых баллонов. К сожалению, эту колонну мы не спустили в подвал, а поставили у входа. И она потом приглянулась ещё кому-то, пожелавшему остаться неизвестным.

В другой раз наш знакомый Володя Аношин, имевший дом в Яковлевке, сообщил, что с ним по соседству в деревне стоит дом, построенный, по словам его хозяев, из «саровского леса», и вот, эти хозяева затеяли ремонт, в ходе которого разобрали подгнившее крыльцо. А это крыльцо подпиралось двумя витыми деревянными колоннами. Вдвоём с Костей Ткачёвым мы приехали к Володе в Яковлевку и действительно обнаружили у соседей среди поленьев, предназначенных на дрова, эти колонны. Просто так хозяйка их не отдала, но по пять рублей за штуку уступила. Потом, после сличения со старыми фотографиями, мы пришли к выводу, что на этих колоннах когда-то держалась сень над пеньком дерева у камня Серафима Саровского.

Одним из наиболее ценных экспонатов у нас является карта Саровской дачи Генерального межевания 1783 года. Она чудом уцелела на центральной усадьбе Мордовского заповедника, и когда Агапов был у них в гостях, ему её просто подарили. Вот так запросто, – такие были тогда времена и нравы. Потом уже, когда стало понятно, какая это ценность, работники заповедника пожалели о своём душевном порыве, но было поздно, и карта осталась у нас. Размеры её примерно 6 на 3 метра, она сильно поедена мышами, но всё-таки бóльшая часть цела.

В общем, про каждую вещь в музейной экспозиции можно рассказать какую-нибудь свою историю.

2589-1998

Вот так собирались экспонаты. А.Агапов у заброшенной деревни Пильни. 1998 г.

Бомбоубежище мы получили пустым, необходимо было его обставить и оборудовать. Пользуясь родственными связями, я раздобыл в школе списанные ученические столы и стулья. Из школьных столов мы делали первые музейные витрины – ставили поверх столешницы фанерную рамку и прикрывали её стеклом. Стёкла, как и положено, периодически бились, но эти витрины прослужили нам довольно долго, на них держалась ещё и экспозиция в новом здании музея.

Как-то городская библиотека подарила нам пару книжных витрин. Но они, — вот незадача, — не влезали в узкий подвальный проход. Решение было принято колумбово: два взмаха ножовки, и лакированные витрины, уже без ножек, прошли в наш подвал.

В другой раз мы договорились с Домом строителя, что нам отдадут (продадут за бесценок) списанное оборудование. Там мы поживились старым кинопроектором «Украина», магнитофоном и проигрывателем с колонками. Когда мы выносили всё это добро, я обратил внимание на лежавший на верхней полке склада контрабас. «Сколько стоит?» — спросил я. «Рубль», — ответили мне. — «Беру!» Так всего за один рубль я приобрёл Вещь. Настоящую. У контрабаса была всего одна струна, но как предмет интерьера он производил впечатление. Правда, занимал слишком много места. В конце концов, при очередном ремонте его кто-то куда-то выбросил. До сих пор никто не сознался, а мне жалко, — у кого ещё в углу стоял настоящий контрабас?!

Торжественное открытие музея «Саровская пустынь» в бомбоубежище состоялось в декабре 1990 года. На событии присутствовали представители руководства города и прессы, в общем, оно не прошло незамеченным.

Опять возникает вопрос: зачем городу два исторических музея? Обычно приезжим это было непонятно. Но что же делать, если в силу сложившихся обстоятельств работу, которую надо бы делать профессионалам, сделали любители? Мы делали её как могли, но сделали, а сотрудники Городского музея наблюдали за этим процессом со стороны, почти в нём не участвуя. Этот главный в городе музей, или «большой музей», как его иногда называют, даже названием своим выделяется среди себе подобных. Ведь он называется не историческим, не краеведческим, а именно городским. Это атавизм тех времён, когда наш город по сути не имел своего названия, и так и назывался жителями – Город. В Городском музее работали милые люди, но заслуга в популяризации исторического прошлого Сарова в большей мере принадлежала в то время любителям из «Саровской пустыни». Так уж получилось.

Вскоре выяснился ещё один крупный недостаток нахождения музея в подвале. Летом 1991 года в одной из квартир на первом этаже этого жилого дома засорилась канализация, и в наше помещение хлынули «фекальные воды». Это было для нас масштабным бедствием, ещё долго мы делили нашу собственную историю, как в Библии, на события «до потопа» и «после». Было погублено множество фотографий, книг, печатной продукции. Летом помещение не отапливалось и не просыхало, везде появилась плесень. О том, что я посещал «келью», мои домашние догадывались сразу, как только я входил в квартиру – по запаху. Стало понятно, что мало-мальски ценные вещи хранить в подвале нельзя.

В то время Городской музей на проспекте Мира занимал площадь значительно меньшую, чем сейчас. Собственно ему принадлежало только помещение бывшего кинотеатра «Москва», восточное крыло бывших чёрных гостиниц занимал городской отдел МВД: милиция, ГАИ и паспортный стол. После того, как для милиции было построено новое здание на ул. Советской, освободившиеся помещения городские власти решили передать под расширение музея. А здание бывшего медвытрезвителя в конце 1991 года было отдано общественному Историческому объединению.

Не последнюю роль в этом решении руководства города сыграла большая работа, проведённая объединением при подготовке и проведении мероприятий во время второго обретения мощей Серафима Саровского. Тогда нами был найден и установлен камень на месте моления преподобного, проведены работы по благоустройству Дальней пустынки и многое другое, что способствовало положительному имиджу города. Тогда приём в Сарове гостей был делом новым, а тут надо было организовать визит большого числа государственных и церковных деятелей во главе с патриархом. С теми задачами, которые поставлены были перед объединением, оно справилось, тем самым, заслужив от властей благодарность и высокую оценку своей работы. Мы были нужны городу.

Наша новая келья была прекрасно расположена в старом монастырском здании 1901 года постройки, но чтобы приспособить его под нормальное музейное жильё, потребовалось ещё вложить в него и силы, и средства. Антураж был тот ёще: обитые железом двери с зарешёченными окошечками, внизу в подвале – «холодная» и душевая. Души алкоголиков, казалось, ещё бродили по коридору. Такое наследство позволяло многим, особенно нашим гостям пафосно произносить: «Раньше здесь отрезвляли тела, теперь – души!» Мы сами относились ко всему этому с большой иронией.

DSC_2337

Музей «Саровская пустынь». Фото К.Ткачёва

Перед тем, как размещать в вытрезвителе музей, необходим был ремонт. Вообще, за время существования музея в нём было проведено три ремонта: первые два силами Исторического объединения и третий уже муниципальным учреждением. Во время первого ремонта мы не делали перепланировки комнат. Тогда на первом этаже кроме прихожей и туалета было 5 комнат (сейчас 3) плюс ниша сбоку от лестницы, забитая пустыми бутылками (алкаши пили до того, как сюда попадали, стало быть, эта посуда была опорожнена теми, кто их охранял, — ничто человеческое…, понятно…). По нашему плану одна комната оставлялась в качестве кабинета, из одной (самой маленькой) мы сделали библиотеку, а в прихожей и в двух комнатах побольше решено было разместить музейную экспозицию. Оставался ещё подвальный этаж, но до него руки дошли позже.

Историческое объединение засучило рукава. В числе приобретённого оборудования появились электрорубанок и циркулярная пила. В ремонте участвовали всё, но всё-таки основную работу делали Агапов, Володя Селезнев, Лёша Недошивин. Мой личный вклад был скромнее, я соорудил из досок стеллаж для книг в библиотеке.

Городская власть помогала. Председатель тогдашнего горсовета Валерий Николаевич Такоев поддерживал многие наши начинания, а глава администрации Геннадий Закирович Каратаев выделил для проведения ремонта деньги – кажется, 20 тысяч рублей. При этом кто-то подсчитал, что если бы ремонт делать не своими силами, а так, как это делается обычно, то есть с помощью какой-нибудь городской подрядной организации, то он обошёлся бы в 400 тысяч, то есть в двадцать раз дороже.

Второе открытие музея на новом месте состоялось ровно через два года после первого – 25 декабря 1992 года. К этому дню и ремонт был закончен, и все экспонаты расставлены и развешаны. Кроме Такоева и Каратаева на разрезании ленточки присутствовал и Ю.К. Завалишин, директор завода «Авангард» (Серийный завод, выпускавший ядерное оружие. Сейчас как самостоятельное предприятие не существует), который тоже оказывал нам тогда поддержку.

Такоев-Каратаев3

Первая запись, сделанная в книге посетителей В.Н.Такоевым и Г.З.Каратаевым при открытии музея

Тогдашние руководители города поддержали живое дело и поступили мудро, — энтузиастам ведь много не надо, им только как минимум не мешай, — и они сами всё сделают. По-видимому, начальникам тогда просто по-человечески самим была интересна история своего города.

Основная экспозиция была размещена в большом зале. При этом чтобы увеличить площадь стен, были заделаны оба окна. В меньшей комнате, что напротив входа, была сделана фотоэкспозиция «Так было – так есть» с парными фотографиями некоторых видов Саровской пустыни, сделанными с интервалом примерно 90 лет (через десять лет с лишним Агапов опять вспомнил эту свою идею и выпустил альбом аналогичного содержания с фотографиями 1903 и 2003 годов).

1993.06.11-ДР Ганькина 2

Музейный зал легко трансформируется в банкетный. 1993 г. Фото В.Н.Ганькина

В подвальном помещении экспозицию решили не делать. Всё-таки подвал – это подвал, и в этом подвале тоже периодически текло с потолка. Подвал представлял собой ряд небольших комнаток (видимо, бывших камер), которые мы очень быстро заполнили разным хламом (типа фондохранилище), потом уже перегородки сломали, и внизу получился холл.

В общем, помещение нам досталось хорошее, но его надо было содержать, а у общественного объединения постоянных источников финансирования не было. В результате всё равно Агапову приходилось приходить на поклон в городскую администрацию, чтобы они оказали помощь и заплатили за содержание здания. Вот тогда и родилась мысль о создании муниципального музея. Идеей такого учреждения было исключительно создание условий для нормального функционирования Исторического объединения. Естественно, бюджет нового музея не предусматривал больших расходов на приобретение, командировки и т.п. Главным была оплата содержания здания. Идея подчинения музея муниципальной власти появилась в 1993 году, и с января 1994 года городской музей «Саровская пустынь» родился официально как подразделение отдела культуры администрации города. Новому учреждению полагалось иметь директора, причём директора совместителя поставить на эту должность не разрешалось. Никто из мужчин не соглашался уходить из ВНИИЭФ на сравнительно маленькую зарплату, и директором музея «Саровская пустынь» была назначена Марина Куванова, испытывавшая на тот момент затруднения по части работы. Мы с Агаповым поделили на двоих единственную штатную единицу младшего научного сотрудника, да и, по правде сказать, эти деньги в основном шли на какие-нибудь общие надобности, а не нам как зарплата. В общем, хоть музей и считался нормальным учреждением, то есть местом, куда ходят на работу и откуда домой уносят зарплату, на первых порах по сути это была прежняя общественная вольница.

1993.07-Св и кинодокументалисты 9

У входа в музей. Татьяна Тимонькина, Татьяна Антипова, Валерий Ганькин, Марина Куванова, Алексей Подурец. 1993 г.

Ещё раз хочу заметить, что организационными делами занимались почти исключительно Агапов и Володя Селезнёв. И если общую канву событий я представляю, то подробностей я не знаю (и тогда не знал), не запомнились мне и точные даты решения всех этих вопросов и назначений. Поэтому я могу только припомнить, чем лично мне помогло учреждение музея. Ну, например, по моей инициативе музей стал выписывать научные исторические журналы. Поначалу разброс и поиск нужного был довольно широк: мы пробовали выписывать и «Литературную учёбу», и «Науку и религию», и «Российскую археологию», и даже «Вестник истории древнего мира». Но в результате резкого роста цен на подписку произошёл естественный отсев, и жизнь оставила как наиболее полезные «Вопросы истории», «Родину» и «Отечественную историю».

Иногда удавалось за счёт музейных расходов съездить в командировку. Помню интересную поездку вместе с Мариной в Дзержинск. Нижегородцы порекомендовали нам тамошний музей как образец хорошо организованного музейного хозяйства, и мы поехали туда за опытом. (В 2006 году на музейном фестивале в Городце я встретил директоршу Дзержинского музея и напомнил ей, что мы уже когда-то знакомились. И она, — удивительно, – вспомнила!)

Марина Куванова была директором больше номинальным. Все дела как решал в основном Агапов, так и решал, а бухгалтерией занимался Володя Селезнёв. В конце концов, не прошло и года, как Марина от директорской должности отказалась. Точно уже не помню, что послужило конкретным поводом к уходу. Кажется, Володя где-то ошибся в бухгалтерских расчётах, а спросили с Марины, или что-то ещё в таком же роде. Короче говоря, Марине не понравилось быть директором лишь по названию, и она решительно ушла, но только не из музея, а с должности.

Надо было кого-то брать директором со стороны. Появилась идея провести конкурс, и начальник отдела культуры Татьяна Ивановна Лёвкина с этим согласилась. Сергей Егоршин придумал положение, по условиям которого претендент должен был разработать концепцию развития музея в письменном виде, а лучшие кандидатуры выдвигались на заключительный очный отборочный тур. Заявлений было подано на удивление много – около десяти. Для заседания конкурсной комиссии были отобраны три кандидатуры, представивших, как нам показалось, наиболее интересные записки. Их-то и пригласили на заседание в городскую администрацию. Было это летом 1996 года.

В конкурсную комиссию вошли пять человек: Лёвкина, Агапов, Егоршин, инспектор отдела культуры Людмила Михайловна Шаткова и я. Претенденты (точнее претендентши, поскольку все три были женщины) по очереди заходили в кабинет и отвечали на разнообразные вопросы членов комиссии. Настала очередь голосования. Думаю, что теперь уже можно раскрыть тайну мадридского двора, о том, как это тогда происходило. Агапов и Лёвкина поддержали Лену Мавлиханову, нам же с Сергеем Павловичем понравилась другая претендентка. Всё решил голос Людмилы Михайловны – она проголосовала, как её начальница. Так Лена стала нашим директором на ближайшие 10 лет.

При Лене Мавлихановой был проведён третий и последний ремонт музея, уже за казенный счёт. Были перепланированы полностью оба этажа, и, конечно, как всякое государственное ремонтное мероприятие, он тянулся долго и стоил дорого. По большому счёту, та экспозиция существовала до закрытия музея с небольшими изменениями. Радикальных пополнений фондов не было.

DSC_2313

Музей «Саровская пустынь» внутри. Фото К. Ткачёва

Не было и больших изменений в штатном расписании, разве что добавился ещё один м.н.с. и смотритель. Агапов, когда был депутатом, от своей половинки должности м.н.с. отказался, и её занял В. Степашкин.

Таким образом, в городе образовалось два юридических лица с почти аналогичными названиями: музей «Саровская пустынь» и общественное объединение «Саровская пустынь». Поскольку в первое время это были тождественно одни и те же люди, это не мешало. Но с образованием муниципального музея, у которого был отдельный и не зависимый от объединения директор, путаница стала иногда возникать. Однако для большинства словосочетание «Саровская пустынь» по-прежнему означало коллектив любителей – общественников, занимающихся историей города.

Некоторые записи из Книги посетителей музея «Саровская пустынь»

Камбурова2

Елена Камбурова

AlexTender2

Александр Нежный, писатель

barbaraBlack2

Варвара Чёрная, внучка Серафима Чичагова

шаховской5

Сергей Шаховской (Лос-Аламос, США)

жванецки 2

Михаил Жванецкий

муравьева 2

Ирина Муравьёва

матвеев

Евгений Матвеев

Продолжение следует

 

 

Просмотров: 7 273

К этой записи 32 комментариев

  • А. М. Подурец А. М. Подурец:

    Добавлены сканы записей из Книги посетителей музея, сделанных в 1992 — 1993 г.г.

  • Ал. А. Демидов Ал. А. Демидов:

    А вот и историческая уже фотография в Музее СП из Архива Агапова А. А. в фондах СП!

    1. А. М. Подурец А. М. Подурец:

      Ты знаешь, сколько подобных фотографий в «архивах» членов объединения? Даже не сотни. — Тысячи.

  • Ал. А. Демидов Ал. А. Демидов:

    Интересно, какой год!? И кто на фото кроме А. А. Агапова и С. П. Егоршина?

    1. А. М. Подурец А. М. Подурец:

      Лариса Иванова

      1. Ал. А. Демидов Ал. А. Демидов:

        Помню её из ДЕТСТВА! Она была одна из первых телеведущих ТВ Арзамаса-16! Я не ошибся?

        1. В.Н. Ганькин Валерий:

          Ты ошибся в выборе фото для публикации!

          1. Тогда и Алексей Михайлович «ошибся», помещая фото о «трансформации музейного зала в банкетный»…

            В чём ошибка, по-твоему, Валера?

            Мне понравились молодые Егоршин и Агапов в начале 90-х, заинтересованно беседующие с ИЗВЕСТНОЙ красивой женщиной!

          2. В.Н. Ганькин Валерий:

            Оставим полемику до личной встречи.
            А пока понятно, что при разборе архивов СП надо быть нам повнимательнее с «новыми членами».

  • А. М. Подурец А. М. Подурец:

    Добавил автографы М.Жванецкого, И.Муравьёвой и Е.Матвеева из Книги почётных посетителей.

    1. Ал. А. Демидов Ал. А. Демидов:

      Алексей Михайлович!
      Можно «для молодёжи» и не только рядом с автографами М.Жванецкого, И.Муравьёвой и Е.Матвеева и других поместить фото этих замечательных людей! Было бы намного информативнее!

  • В.Н. Ганькин Валерий:

    Лёша, наверное стоит поместить и это фото и этой «закладной доски», обнаруженной мной полгода назад в архиве дяди — Ганькина В.М. и украшающей сейчас одну из стен нашей нынешней «обители»

  • А. М. Подурец А. М. Подурец:

    Добавлено примечание К.И. Ткачёва.

    1. Ткачёв К. И.:

      Спасибо, Алексей Михайлович!

  • В.Н. Ганькин Валерий:

    Интересно, почему под фото К.Ткачёва автор материала привёл ссылку на автора фото, а под моими — нет? Случайность?

    1. В.Н. Ганькин Валерий:

      Случайно попал на этот материал и обнаружил, что мой вопрос и через год остался актуальным (см. фото 5 и 6).

      1. А. М. Подурец А. М. Подурец:

        Добавил. Если я правильно тебя понял.

        1. В.Н. Ганькин Валерий:

          Почти, с фото 5. А фото 6 сделано тем же моим фотоаппаратом «Зенит-TTL», с той же вспышкой, на ту же (слайдовскую) плёнку. Этот же человек попросил нажать на кнопку кого-то. проявил плёнку, отсканировал и поместил в им же созданный и систематизированный фотоархив ДИО Саровская пустынь. Теперь вопрос — чьё это фото? Заметь, я ранее не ставил этот вопрос (видимо, зря), пока ты не стал указывать авторство любых других кроме этого человека. А если стало так — то должен быть один стандарт для всех упомянутых тобой фото.

          1. Ткачёв К. И.:

            Валера, если ты «попросил нажать на кнопку кого-то», то автоматически превращаешься в автора фотографии, даже проявив плёнку? Думаю, ты знаешь, что великие фотографы только нажимают на кнопку, а проявляют и печатают за них лаборанты.

          2. В.Н. Ганькин Валерий:

            А я-то наивно думал, что «великие фотографы» выбирают композицию, момент съёмки, параметры (выдержку, диафрагму) и т.д. А оказывается, всё так просто — нажал кнопку, и ты — великий!
            Кстати, любой из нас неоднократно нажимал на кнопку на чужих фотоаппаратах по просьбе их владельцев (как-то раз я вроде и на твоём нажимал), значит, именно они авторы этих фото, а не те, кто просил? Кроме тебя есть у нас ещё один такой, кто считает себя великим, только нажав кнопку.

          3. Ткачёв К. И.:

            Да, Валера, как бы тебе этого не хотелось, но авторы не те, кто просят, а те, кто нажимают.
            А про великих, ты, хоть и наивно, но правильно думал – перед тем как нажать на кнопку, они действительно выбирают всё, что ты перечислил. А кто же за них это сделает – ты что ли? Когда ты на моём нажимал, то я не считал себя автором. А ты, завидев себя на фотографии, будешь всем говорить, что ты же и есть её автор?
            И ещё цитата: «Кроме тебя есть у нас ещё один такой, кто считает себя великим …». С чего ты взял, что я считаю себя великим?
            P. s. Интересно, почему молчит ОдинИзНих?

          4. В.Н. Ганькин Валерий:

            Хочу тебя разочаровать — в суде признаётся моя точка зрения, а не твоя. Вспомни известное дело о селфи обезьяны. Если не слышал, то год-два назад был случай. Могу ошибиться в деталях, но суть примерно такова. Один импортный фотограф собирался сфотографировать обезьяну. А она украла у него фотоаппарат и нажала на кнопку, когда рассматривала этот аппарат. Получилось интересное фото, которое фотограф представил на выставке и получил за него какие-то деньги. Некое общество защиты животных подало на него в суд с требованием отдать деньги обезьяне, точнее — передать деньги им, а уж они потратят их на содержание этой обезьяны. Но суд сказал, что все авторские права принадлежат владельцу фотоаппарата! Я, конечно, ни на что не намекаю и никого ни с кем не сравниваю — а просто привожу пример.

          5. Ткачёв К. И.:

            А я плюю в твой пример и в твой иноземный суд. Потому, что не «суд сказал», а человек в образе судьи. И поэтому один человек скажет так, а другой эдак. Какими бы судами ты меня не убеждал, всё равно не переубедишь.
            А на мой последний вопрос ты так и не ответил.

          6. В.Н. Ганькин Валерий:

            Из твоего эмоционального, но не по существу коммента (по существу, видимо, что-то трудно возразить) следует, что ты признаёшь обезьяну автором?! Более того, получается, что она является великим фотографом, раз фото получило какую-то премию на выставке (цитата — «великие фотографы только нажимают на кнопку»). Ведь именно она и нажала на кнопку! А фотограф, который включил и настроил фотоаппарат, а после отобрал и напечатал фото (обезьяна несколько раз нажимала), нашёл нужную выставку и отправил на неё фото, тогда кто? «Лаборант»? И получается, любая обезьяна может быть «великим фотографом»?! И для этого много ума не надо! Почему же тогда обезьян много, а великих фотографов — «чуть» поменьше? Ведь достаточно только нажать на кнопку! Тебя я и не собирался в чём-то убеждать, а просто привёл пример. А великим назвал тебя из-за твоего нежелания выслушивать ничего, что противоречит твоему, единственно правильному, мнению. «Мания величия», однако.

          7. Ткачёв К. И.:

            Ты уж извини, но есть такой американский фильм, «Тупой, ещё тупее». Я же тебе говорю: «… ты, завидев себя на фотографии, будешь всем говорить, что ты же и есть её автор?». Даже захотелось рядом постоять и послушать, как ты будешь это доказывать. Не позорься – тебя просто засмеют. Ещё приплёл какую-то обезьяну, которая случайно нажала – лучше бы нашёл пример с хомо сапиенсом. Хотя, обезьяна для тебя, наверное, убедительнее.
            И самое последнее: «А великим назвал тебя из-за твоего нежелания выслушивать ничего, что противоречит твоему, единственно правильному, мнению». Значит, своё мнение ты считаешь не единственно правильным? И почему «нежелания выслушивать», наоборот, как ты видишь, выслушиваю и естественно отвечаю. Поэтому у кого из нас с тобой «мания величия», ещё надо посмотреть.
            За сим прощаюсь и жду от тебя ответа, чтобы его прочитать. Большего делать уже не стану – не вижу смысла.

          8. В.Н. Ганькин Валерий:

            Ты упорно и неспроста уходишь от ответа на вопрос является ли в приведённом мной примере обезьяна автором? Ты прекрасно понимаешь, что если ты скажешь, что да — тебя все засмеют. Если скажешь нет — признаешь свою ошибку, чего ты оч-чень не любишь.
            С чем я согласен, так это с твоим утверждением «Значит, своё мнение ты считаешь не единственно правильным?» Да, я считаю своё мнение не единственно правильным, я признаю (в отличие от тебя), что могу ошибаться. И для того, чтобы быть уверенным в своей правоте, готов выслушать другое АРГУМЕНТИРОВАННОЕ мнение и поспорить с ним. А не с абстрактной ссылкой на «великих». Где тут мания величия?!
            Кстати, ты, наверное, помнишь чёрно-белое фото Агапова при открытии пещер. Как ты думаешь, кто его автор? Я в фотоархиве Саровской пустыни подписал, что Агапов. Её использовали другие с этой подписью. Хотя явно видно, что сам себя он снять не мог и на кнопку он не нажимал. Открою тебе «большую тайну» — кнопку на его фотоаппарате нажимал я. Но мне даже в голову не пришло называть себя автором!
            В том случае ни у кого почему-то не возникло никаких вопросов об авторстве, а в аналогичном случае с моим фото в этом материале ты начал эту мышиную возню. Зачем? И сам? Или кто-то надоумил? Скажи честно! Если, конечно, сможешь.

  • ОдинИзНас:

    Почему «Подлинная история»? Что, существуют тексты, в которых история вашего ИО искажена?

    1. А. М. Подурец А. М. Подурец:

      Это не обязательно. К примеру, есть фильм «Неуловимые мстители», а фильма «Пойманные мстители» нет.

      1. ОдинИзНас:

        Мне кажется, Вы лукавите, отшучиваетесь, а на вопрос так и не ответили.

        1. В.Н. Ганькин Валерий:

          Вам хоть как-то ответил. Я не удостоился и такой «чести». И здесь двойные стандарты, однако!

          1. А. М. Подурец А. М. Подурец:

            Валерий Николаевич стал говорить загадками.

          2. В.Н. Ганькин Валерий:

            Мой вопрос на 4 поста выше, ты «случайно» не заметил?!

Добавить комментарий для А. М. Подурец Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

You may use these HTML tags and attributes: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>