“Ты помнишь, как все начиналось?
Все было впервые и вновь…”
А.Макаревич
Эти воспоминания отражают, конечно, личный взгляд автора, исходя из его, иногда субъективного, взгляда на вещи и не претендуют на полноту изложения истории клуба “Саровская пустынь” (далее – СП), тем более, что он принимал участие далеко не во всех его делах (как, впрочем, и любой другой член клуба), да и не всё сейчас вспомнишь. К их написанию меня подтолкнуло издание в 2011 году Алексеем Подурцом своих записок об истории СП, которые, с одной стороны, отражают хоть и большинство, но не все значимые события СП, и с другой стороны, расходятся в некоторых деталях (но не по сути!) с моими воспоминаниями, что, впрочем, вполне естественно. У следователей (Р.Белкин. Очерки криминалистики, М, 1979) бытует такое выражение – врёт как очевидец. Это когда разные участники событий рассказывают о них не одинаково, расходясь в деталях (но не по существу). И это нормально, ведь разные люди обращают внимание на разные детали событий, исходя из своего опыта, интересов, черт характера, наблюдательности и т.д. Более того, если бы их не было – это наводило бы на определённые мысли о предварительной договорённости свидетелей.
И ещё одно предварительное замечание. Полное название нашей “конторы” – добровольное историческое объединение “Саровская пустынь”. Однако про себя мы всегда его называем просто – клуб. Это отражает и форму нашего объединения, да и просто удобнее в обращении.
Итак, начнём.
Мой приход в клуб. Становление СП
Историей мест, где они живут, интересуются многие. Обычно это начинается с детства, когда любознательными мальчишками исследуются сначала свой двор, потом соседние и так далее. Возникают вопросы – что здесь было раньше, кто жил, в общем, “откуда есть пошла” родная земля. С замиранием сердца слушаются “исторические” байки, передаваемые из уст в уста поколениями детей. По мере взросления начинается изучение истории в школе, расспросы взрослых, чтение книг по истории родного края (по крайней мере, у самых любознательных).
Примерно так было и у меня, можно сказать, коренного саровчанина (мама родом из Ардатовского района, отец – из Дивеевского, я родился в Сарове). В детстве были “обследованы” все окрестности (а жил я у школы №15) вплоть до Кремешков и п/л “Чайка” – с одной стороны, и монастырского холма – с другой. Искались подземные ходы и, конечно, клады, про которые ходили многочисленные легенды. Одна из них гласила, что при прокладке коммуникаций заключёнными в монастырском каре (вариант – за к/т “Октябрь”) был найден гробик с останками ребёнка и кучей бриллиантов (почему-то не золота, а именно – бриллиантов). Ну а насчёт подземных ходов – размах легенд был ещё шире. Их следы, якобы, находили повсюду – от собственно монастыря до бассейна и Маслихи. Ну и апофеоз всего – ход в Дивеевский женский монастырь (а это 14 км). Всё это распаляло детское воображение и подталкивало к новым и новым поискам.
С возрастом этот энтузиазм подугас, но с возвращением в 1983 году после учёбы в университете обратно в Саров, начал потихоньку возобновляться — не без участия местного краеведа Владимира Михайловича Ганькина (и по-совместительству – моего дяди). Он был заражён вирусом кладоискательства с юных лет и на почве этого излазил все доступные, да и малодоступные части города и его окрестностей начиная с переезда семьи из с.Елизарьево в Саров в 1946 году. Думаю, никто в то время лучше его не разбирался в многочисленных лесных дорогах и тропинках, объезженных им сначала на трофейных немецких мотоциклах и “Победе”, а затем на оказавшемся удивительно проходимом “Запорожце”. Кстати, права на вождение мотоцикла у него – с 1952 года, а на автомобиль – с 1954 года. Интересно, может это самый “долгоиграющий” действующий водитель Сарова? Ну и по части легенд и былей присаровья – это настоящей кладезь информации. Он пытался и меня приобщить к своей страсти. Но поездив с ним и с самодельным металлоискателем по окрестностям несколько лет практически безрезультатно, я понял, что зарабатывать деньги надёжнее на основной работе во ВНИИЭФ, а поисками денег лучше заниматься в качестве хобби – т.е. пристрастился к нумизматике и бонистике (в добавление к ранее интересовавшей меня фалеристике – коллекционированию значков).
Так вот, дядя и привёл меня в исторический клуб СП, существовавший к тому времени уже около года и базировавшийся тогда в Доме учёных (ДУ). Это было в начале осени 1989 года. Собирался клуб, в основном, в каминном зале. Руководителем и вдохновителем был тогда (и остаётся сейчас) Анатолий Агапов, казначеем – Володя Селезнёв, от ДУ нас курировала Марина Куванова, которую я знал ещё по 15-й школе (учились в параллельных классах). Костяк составляло ещё человек 6 – С.Егоршин, В.Кожевников, М.Кудрявцев, В.Лазарев, О.Плаксина, А.Подурец; некоторые другие – В.Аношин, Т.Денисова, О.Звенигородская, А.Маслов, А.Недошивин, В.Степашкин, С.Сусляков, К.Ткачёв, Д.Троцюк и др. – в разные периоды истории клуба то приходили, то уходили. Коллектив (в основном, сотрудники ВНИИЭФ) мне как-то сразу понравился, да и я, видимо, пришёлся ко двору, так что задержался в нём на 23 года, а мой дядя остался в друзьях клуба. Некоторых из первого состава клуба уже, к сожалению, нет среди нас – это Дима Троцюк (+1994), Оксана Звенигородская и Антон Маслов (+2012). Постепенно отошли от дел клуба по разным причинам в середине 90-х годов Сусляков, Кудрявцев и Лазарев, в конце 90-х – Плаксина, в середине 00-х – Кожевников и Куванова.
Иногда заглядывали на собрания СП Н. Остриянская – нынешний директор городского музея, и литератор И.Макаров – тогда работник ДУ, пробующий себя в издании местных патриотических газет (где он был основным автором). Некоторое время захаживал в клуб один из местных “краеведов” А.Тарасов, но мы не очень оценили его чрезмерное увлечение неподтверждённой фактами легендой о монгольском прошлом Сарова-Сараклыча. Он даже выпустил об этом художественную брошюру “Саровская твердыня”. К тому же, Алексей предпочитал свои “специфические” методы исследований, и индивидуальный стиль работы. В результате всего этого, он создал свой краеведческий музей в Доме пионеров, и стал вести там же исторический кружок у школьников, среди которых нашёл свою благодарную аудиторию. Потом он как-то сумел “защититься” в Нижнем Новгороде. Но, когда в 1993-96 годах нижегородские археологи откопали у нас только средневековые мордовские артефакты и ничего по татаро-монголам (Н.Грибов, Саровское городище, С., 1996), уехал в Татарию.
Жизнь в клубе бурлила, если не кипела. Все пытались найти какой-нибудь материал об истории Сарова и поделиться своим маленьким открытием с собратьями по увлечению. Кто делал упор на поиск письменных источников в библиотеках, а позже – в архивах, кто на поиск и опрос старожилов, кто на поиск предметов материальной культуры (как я). В-общем, шёл процесс первоначального накопления капитала – капитала знаний. Со всеми вытекающими последствиями. Ведь никто из нас не был специалистом в соответствующих областях, не все располагали достаточным свободным временем, да и наклонности и способности у всех были разные. Но цель была одна – и она всех сближала и сглаживала неизбежные при этих исходных условиях ошибки. В чём-то всё это напоминало метод мозгового штурма (известный всем по телепередаче “Что? Где? Когда?”), только растянутый по времени. Не все шли одинаковыми темпами, не все смогли сосуществовать в таком разношёрстном коллективе и отсеивались в пути. Но большинство осталось, количество перешло в качество. И как сказал один знаменитый политик – процесс пошёл.
Для саровчан результаты работы клуба доводились сначала в виде заметок в местной прессе, затем изданием книг в Сарове. Ну и, конечно, в виде очень популярного тогда в народе (никто ранее не говорил со сцены на эти темы) цикла исторических вечеров под общим названием “Тайны Саровской пустыни”. Первый из них прошёл непосредственно перед моим приходом в клуб. Собственно он, видимо, и послужил поводом познакомиться с его участниками для моего дяди, приведшего потом меня. Второй прошёл в январе-феврале 1990 года, к его организации я был уже немного привлечён. В третьем (февраль 1991г.) я принимал непосредственное участие – представлял со сцены материал, подготовленный Лазаревым.
1990г. Афиша второго исторического вечера клуба СП в ДУ.
Одно время (непродолжительное) я посещал в ДУ ещё и клуб аномальных явлений (АЯ), к созданию которого невольно приложил руку. В качестве одного из первых заданий в историческом клубе мне было предложено заняться легендами о странных явлениях домонастырского периода – свечение на пустынке, звон внутри горы и т.д. Я предложил Толе позвать на одно из заседаний «специалиста» по АЯ, т.е. Валеру Королёва, с которым познакомился незадолго до этого на почве коллекционирования космической тематики. Выяснилось, что он очень интересуется ещё и «аномальщиной». Так они и познакомились. Королёву очень понравилась клубная форма организации работы. Толя взялся помочь в организации отдельного клуба аномальщиков при ДУ, который и был вскоре образован на базе членов СП и философского клуба на волне массового интереса в то время ко всему интригующему и малообъяснимому в природе. Номинально руководителем стал Королёв (при активном участии Агапова), правда, ненадолго – человек он увлекающийся, но не очень организованный. Через год-полтора его сменил «сочувствующий» историческому клубу Виктор Назаров, который после постепенного угасания клуба АЯ в середине 90-х плавно влился в «Саровскую пустынь».
СП на Новый год в Доме строителей. 30 декабря 1990г.
(И.Плаксин), О.Звенигородская, О.Плаксина, В.Кожевников, М.Куванова, С.Сусляков, (А.Суслякова), А.Подурец, (О.Подурец), В.Ганькин, А.Недошивин, А.Агапов
Первый приезд Патриарха в 1991 году
На исходе 1990 года в Казанском соборе (тогда – музей истории религии и атеизма – МИРА) в Питере при не до конца выясненных обстоятельствах (вроде бы при инвентаризации экспонатов) были обнаружены мощи Серафима Саровского. Надо сказать, что поисками их следов СП занималась практически с начала своего существования. Но они затерялись в 1927 году по дороге из Сарова в Москву. У кого-то из наших возникла мысль, что они, как и многие другие мощи православных святых, могут находиться в этом музее, но никаких доказательств не было. Член СП В.Кожевников даже ездил осенью 1990 года в Питер (куда музей переехал из Москвы в 1932г.), но в МИРА ему сказали, что у них мощей о.Серафима нет. А буквально через месяц-другой (ноябрь 1990г.) его мощи нашли. Не визит ли Валеры послужил толчком к более тщательным поискам в преддверии годовщины канонизации о.Серафима?
Так или иначе, но после освидетельствования и идентификации найденных останков специальной комиссией, синодом было принято решение о переносе мощей преподобного Серафима Саровского в Серафимо-Дивеевский монастырь в июле 1991 года. СП не могла пройти мимо такого масштаба события. Так, была подготовлена печатная и сувенирная продукция на историческую тематику для распространения среди многочисленных паломников, прибывающих со всех концов Союза. Не буду подробно углубляться в детали торжеств, остановлюсь только на двух, коснувшихся меня лично, – как я стоял вместе с Патриархом Алексием II при внесении мощей в храм и как с ним же отужинал.
Для помощи властям в поддержании порядка на многолюдных торжествах в Дивееве с юга прибыли бывшие тогда в диковинку казаки в колоритных костюмах, а на месте, с подачи церкви, было организовано что-то вроде временной народно-православной добровольной дружины. Я и ещё несколько человек из клуба (по-моему, – Агапов, Кожевников, Кудрявцев, Маслов, Назаров, Селезнёв, Ткачёв) записались в неё в надежде получить доступ в самую гущу событий, и это оправдалось. Мы надели чёрные рубашки, кто-то (вроде, В.Карюк) из философского (и отчасти – православного) клуба при ДУ выдал нам чёрно-жёлто-белые (цвета русского императорского флага) повязки, дружину отвезли в Дивеево и поставили в оцепление у Троицкого собора. В самую кульминацию – при внесении мощей в собор я оказался позади Патриарха на расстоянии вытянутой руки и боролся с искушением потрогать его роскошные облачения, а больше – массивную, наверно килограммовую, красивую золотую цепь (коллекционеры меня поймут), небольшой конец которой, свисал сзади с его шеи. Я, конечно, сдержался, хотя охраны особой не было (ну, может, человека 3-4 на всю свиту), никто нас даже не досматривал.
Аналогичная ситуация с охраной была ещё только один раз – при приезде Патриарха в Саров в 1993 году на 90-летие канонизации Серафима Саровского. Около нашей колокольни я подошёл шагов на 5 к ведущему службу Алексию II, показав, двинувшемуся было на меня охраннику, фотоаппарат “Зенит”, висевший у меня на шее, и сказав волшебное тогда слово – пресса. В последующие визиты Патриарха в Саров такой “вольницы” уже не было.
Патриарх Алексий 2 на торжествах в Дивееве. 30 июля 1991г.
Казаки на торжествах в Дивееве. 30 июля 1991г.
Но вернёмся в 1991 год. По окончании праздничной службы был открыт доступ паломникам в собор к мощам преподобного. Образовалась приличная очередь. Пользуясь “служебным положением”, приложился к мощам того, для возрождения памяти о котором мы, надеюсь, кое-что сделали, и я. Всем приложившимся вручалась на память открытка-благословение патриарха (см. фото).
Второй интересный эпизод имел место уже под занавес тожеств, когда после напряжённого дня все высокие гости отъехали из Дивеева на отдых. Я тоже собирался домой в Саров и искал наш автобус. Около меня остановилась “Волга” и из окна показалось очень знакомое женское лицо. Через несколько секунд я вспомнил, откуда я его знаю – Нина Зверева, очень популярная в ту пору нижегородская тележурналистка, позже – областной политик. Она спросила, глядя на мою нестандартную форму, – не знаю ли я, куда направился Патриарх? Я ответил, что на базу отдыха Дубки за с.Нарышкино. Видимо это ей ни о чём не говорило, и она попросила, не смогу ли я показать им дорогу. После минутного колебания (было уже поздно, и я не очень хорошо представлял, как буду добираться обратно), я согласился им помочь и сел в автомобиль. Кроме водителя и Зверевой в нём сидел ещё какой-то мужчина – видимо оператор, и старая женщина. Из их разговоров между собой я понял, что эта бабушка перед торжествами передала Дивеевскому монастырю большую старую икону с изображением о.Серафима, попросив взамен только благословения Алексия II. Во всей этой суматохе о дарительнице, конечно, забыли и женщина чуть не плакала. Зверева решила исправить эту несправедливость, да и, наверное, это был удобный повод взять интервью у Патриарха.
На въезде в ворота б/о нас остановили. Зверева вышла из машины, что-то эмоционально проговорила, и охрана, посовещавшись, пропустила нашу машину. На входе в здание нас встретил какой-то священник, провёл в общую столовую, полную народа (в-основном, светского), и посадил нас за свободный полунакрытый столик. Он объяснил, что Алексий II ужинает с ближайшей свитой в примыкавшем к столовой спортзале и, возможно, примет бабушку после этого. А пока предложил поесть и нам, что было очень кстати. Отужинавший народ потихоньку расходился. И я, поев быстрее всех “наших”, решил, что грех не воспользоваться представившимся случаем – пошёл посмотреть на трапезу Патриарха. Но в дверях стояла охрана, и я смог только взглянуть за открытую дверь, через которую сновали официанты. В отличие от нашего зала, там в центре стоял один длинный общий стол во главе с высшим духовенством. На обратном пути к своему столику я неожиданно встретил своего хорошего приятеля с подносом в руках. Он в то голодное время подрабатывал вечерами официантом в нашем ресторане, и их “мобилизовали” на спецобслуживание. В этот момент к нашему столику подошёл наш провожатый — священник и повёл Звереву с бабушкой в “патриарший” зал. Спустя 5-10 минут, они вернулись умиротворённые, сказав, что всё хорошо. О подробностях я не расспрашивал. Усталые, но довольные мы сели в автомобиль, который отвёз меня на КПП-3, и они отбыли восвояси.
На следующий день Патриарх со свитой посетил Саров, где освятил камень на Дальней пустынке и провёл встречу с “общественностью” в Доме учёных.
Памятные Дивеевские “документы” 1991 года.
Патриарх Алексий 2 на пути в Дальнюю пустынь. Саров, 1 августа 1991г.
Памятный Саровский “документ” 1991 года.
Экспедиция на Валаам
О существовании этого, замечательного своим монастырём и северной карельской природой, острова в Ладожском озере (точнее небольшого архипелага, принадлежащего в 1918-40 годах Финляндии) я слышал и раньше – как более южного аналога всем известных Соловков – но моего особого внимания он не привлекал. Первый раз я его посетил во время турпоездки (а точнее – турплавания) Горький-Ленинград на теплоходе “Ильич” в 1986 году. Был я на острове всего один день, но мне там как-то сразу понравилось. Ну а по настоящему я оценил его лишь во время экспедиции СП туда в марте 1991 года.
Началось всё, казалось, со случайности. Хотя, как говорится, случайность – это непознанная закономерность. Летом-осенью 1990 года СП занималась, в меру своих сил, благоустройством Саровских серебряных ключей, называемых в народе тогда просто – родники за лагерем или родники за “Чайкой”. Сначала немного спланировали спуск с обрыва к родникам. Потом с помощью (и по проекту) местного архитектора Олега Ильина и с благословления архиепископа Нижегородского Николая была установлена скромная (но симпатичная) часовенка. На следующий год привезли и установили небольшие бетонные кольца на месте выхода воды на поверхность.
Там члены клуба и познакомились с Алексеем Недошивиным, который оказывал посильное содействие в благоустройстве родников. Оказалось, что руки у него вставлены туда, куда надо, так что он внёс существенный вклад в наше общее дело. Ну а так как совместный труд, как известно, очень сближает, то вскоре он оказался в клубе. Через него мы познакомились с его старшим братом Сергеем, который как раз приехал в отпуск на родину с Валаама. Он работал там заместителем директора музея, который контролировал почти весь остров (небольшая территория была занята военными), и пригласил нас туда, обещая помощь в размещении и доступе на все достопримечательности острова. Нас это очень заинтересовало, главным образом, потому, что настоятелем Валаамского монастыря в конце 18 – начале 19 веков был выходец из Саровского монастыря о.Назарий, ну и просто как замечательное место.
Дело было молодое, лёгкое на подъём, так что решили не откладывать дело в долгий ящик (т.е. на лето) и рванули на Валаам в не самый подходящий для экспедиций сезон – начало марта. Впрочем, мы “серьёзно” подготовились – набрали Саровской земли и воды в подарок, взяли фото и видеоаппаратуру, не забыли, правда, и спальники с тёплой одеждой и запаслись тушёнкой со сгущёнкой (что было совсем не лишнее в те времена дефицита всего). Состав подобрался такой: Агапов с шурином Золотухиным, Селезнёв, Куванова, я, Плаксина, Маслов, Лазарев, Звенигородская и, конечно, Недошивин-младший.
Добирались от Петрозаводска до острова на вертолёте, который по нашей просьбе сделал круг над Валаамским монастырём для видеосъёмки (через открытую дверь!!!).
Посадка в вертолёт экспедиции клуба СП на Валаам. 1991г.
Недошивин-старший принял нас радушно, разместил в гостинице (больше похожей на общежитие), дал указание везде нас пускать и всё показывать, чем мы охотно и пользовались, пересняв в музее, правда на любительском уровне, все интересующие нас документы и экспонаты. Время было перестроечное, романтичное, денег за это с нас брать никому и в голову не приходило. Даже вертолётчики прокатили над островом ещё раз бесплатно. Сейчас, я думаю, всё было бы значительно сложнее.
Музею принадлежали в то время не только все монастырские постройки, но и вся инфраструктура острова. Первые монахи только-только начали возвращаться в монастырь, им вернули один из скитов. Поэтому, с этой стороны препятствий нам ещё не чинили, и мы имели практически полную свободу передвижения и доступа, чем не преминули воспользоваться. Посетили все церкви и скиты монастыря, полуразрушенные оборонительные укрепления финской линии Маннергейма на юге острова.
На досуге нас прокатили на снегоходе, наши девушки купались в источнике (в 10⁰-15⁰ мороз), весело отпраздновали 8-е марта (некоторые не понимали, как это можно? – Ведь была всего одна бутылка на 8 человек, да ещё и разделённая на 3 тоста!). В-общем, совместили приятное с полезным. Все были довольны. Правда, на Валааме мы чуть было не остались надолго. В день нашего отлёта разыгралась непогода, рейс вертолёта был под большим вопросом. Нас спасло то, что надо было срочно перевезти женщину с новорожденными в Петрозаводск, да и знакомство с доброжелательными вертолётчиками сыграло свою роль.
На Валааме у поклонного креста. 1991г.
О.Плаксина, О.Звенигородская, В.Селезнёв, В.Золотухин, В.Лазарев, М.Куванова, В.Ганькин
Эта поездка очень сблизила нас, мы стали настоящими друзьями, а не только единомышленниками. По итогам поездки в апреле 1992 года нами был подготовлен и проведён вечер в ДУ, в котором принял непосредственное участие и я.
В третий, и последний (пока) раз, я побывал на Валааме в июле 1991 года в одиночку. В это время вовсю шло возвращение возрождавшемуся монастырю всех его бывших владений. Пускали посторонних уже не везде. Но это мне было не так уж и важно. Я побродил недельку по самому острову, наслаждался летней карельской природой, искупался в чистейших небольших озёрцах, поел лесную ягоду – в общем, просто хорошо отдохнул.
Работы на Дальней пустынке
В 1991 году весной (кажется, в начале мая) в келью у магазина «Дружба» (так мы называли между собой подвал-бомбоубежище на Ленина 27) пришёл колоритный мужчина средних лет и попросил помощи в благоустройстве Дальней пустынки (ДП). Речь шла о восстановлении колодца и сооружении мостика на противоположный берег Саровки. Дело в том, что это летом ручей пересыхает во многих местах и перейти его не составляет труда. Но весной, а также после сильных дождей, переправиться через него, не замочив ноги, довольно затруднительно, особенно для пожилых людей. Копанием колодца, по его словам, занимается довольно старый человек (предположительно отставной военный — охранник), которому он стал помогать. Но вдвоём тоже не всё можно было сделать.
Осмотр на месте показал, что колодец практически готов, но не совсем обустроен. Однако выкопан он был на противоположном от ДП – левом берегу р.Саровка, т.е. не совсем на том месте, где был в дореволюционное время, да и глубина его была такова, что до водоносного слоя он не доходил, а собирал только «верховодку» – не очень чистую жидкость на уровне воды в р.Саровке. Поэтому было решено: 1) соорудить мостик на другой берег к уже выкопанному мелкому колодцу; 2) выкопать на “историческом” месте (на ближнем берегу Саровки) настоящий глубокий колодец.
Мостиком занялись я, Ткачев и этот мужчина средних лет, незадолго до этого вернувшийся после длительного отсутствия в Саров (с несколько туманным северным прошлым, и оказавшийся школьным знакомым Т.Лёвкиной – тогдашней зав. отделом культуры Сарова). В ближайшие выходные мостик и был сооружён из подручного материала – спиленного тут же сухостоя, без никаких чертежей, разрешений и согласований. Как нас не оштрафовали лесники – не понимаю до сих пор. Объясняю только заступничеством батюшки нашего о.Серафима. Ну и особенностями того сумбурного времени. Просуществовал мостик с небольшими ремонтами (не нашими) лет 5-6, после чего был заменён на более капитальный.
Копанием колодца у ДП на следующий год занялись Агапов и Селезнёв с привлечением техники. Сначала кто-то из местных “лозоходцев” попытался определить место, где водоносный слой подходит близко к поверхности земли. На указанном ими месте (примерно посередине между избой на дальней пустыни и нынешним мелким колодцем) метрах в 8-10 от правого берега Саровки была вырыта огромная в глубину яма (метров 5-6), но воды почти не было. За прошедший век уровень грунтовых вод, благодаря городским водозаборам, сильно понизился. Так что яму вскоре снова засыпали, иначе не избежать бы несчастных случаев, особенно вечером.
Поисковая работа и краеведение
Поисковой работой и краеведением члены исторического объединения “Саровская пустынь” занимались практически со дня основания, а многие и до этого. Во-первых, из-за того, что доступных печатных источников было мало, а сведения в официальной советской печати были крайне скудны и порою противоречивы. Во-вторых, это было более доступным способом получения информации, так как архивы по Сарову в то время были закрыты, а “край” вот он – перед нами, карту в руки – и иди, куда тебе надо, в крайнем случае – садись в автомашину и доступен весь близлежащий район. А в-третьих, это просто интересно и увлекательно – познавать место, где ты живёшь, причем порою с неожиданной стороны.
Здесь нельзя не упомянуть о местных краеведах. Почти в каждом более или менее крупном населенном пункте есть, по крайней мере, один-два человека, которые интересуются историей своей малой родины, знают досконально её окрестности, старожилов, собирают местные легенды и предания. Большей частью это такие же любители, как и мы. Без их благожелательной и бескорыстной помощи пришлось бы гораздо сложнее в нашей поисковой работе. Одним из них был упомянутый мною ранее В.М.Ганькин, в Дивееве – В.И.Карпушёв, в Темникове – П.П.Смирнов.
Прежде всего, нас, конечно, интересовало всё, что связано с монастырским периодом Сарова. А таких мест в округе достаточно. Во-первых, это непосредственно территория монастыря – сохранившиеся здания монастырской постройки в центре города, “маслиха” и многочисленные монастырские дачи (Варламовский кордон, Филипповка, Протяжка, Арга и т.д.). Во-вторых, “ближнее зазонье” – Дивеевский, Санаксарский, Серафимо-Понетаевский монастыри, село Красное под Арзамасом, откуда был родом первоначальник Саровского монастыря о.Иоанн и др. В-третьих, “дальнее зазонье” – уже упоминавшийся Валаамский монастырь, Оптина пустынь, где в начале 19 века настоятелем был выходец из Саровского монастыря, и другие места, так или иначе связанные с Саровом. Во многих из них побывали члены исторического объединения “Саровская пустынь”, причём неоднократно.
Во время походов и поездок были собраны и систематизированы обширные материалы, связанные тем или иным образом с Саровским монастырём, состоялись встречи с интересными людьми (в т.ч. с двумя дожившими до тех дней монахинями Серафимо-Дивеевского монастыря матушками Фросей и Серафимой), создан большой фото- и видеоархив, приобретены экспонаты для нашего музея. Но главное – пришло понимание значения Саровского монастыря и преподобного Серафима Саровского для дореволюционной России.
Пополнение экспонатами музея СП
Со временем в клубе накапливалось всё больше и больше интересных материалов по истории Сарова, которые лежали мёртвым грузом на квартирах членов СП. А нам хотелось расширить познания саровчан о замалчивающихся ранее периодах истории наших мест. Конечно, существовала однокомнатная экспозиция “не для всех” в городском краеведческом музее, не обновлявшаяся много лет; проводились наши исторические вечера, но это были разовые акции, на которые могли попасть далеко не все интересующиеся. Спрос на отечественную историю существенно превышал предложение. Тогда не мы одни это понимали. Поэтому в начале 1990 года местными властями было передано для нужд СП помещение подвала – бомбоубежища на Ленина 27. Силами клуба там был создан, и в декабре того же года был открыт небольшой музей Саровской пустыни. В ход пошёл весь накопленный ранее материал, да и некоторые члены СП презентовали родному музею кое-что из своих запасов. Были подарки и посторонних лиц. Со временем, музею стало тесновато в этом малогабаритном трёхкомнатном подвале, и СП было передано помещение бывшего медвытрезвителя рядом с колокольней. 1-й этаж кухни дореволюционной постройки подошёл для музея, подвал (опять подвал!) – для клуба. С открытием там – с участием первых лиц города – 2-го музея СП в декабре 1992 года (после ремонта нашими руками) большинство экспонатов перекочевало туда, а в старом помещении стали храниться фонды музея.
«Закладная доска» первого музея СП — рисунок Успенского собора В.А.Депутатова с автографами членов ИО СП и датой «6 декабря 1990 года».
Пока музей был общественным, пополнение его коллекции шло практически только на безвозмездной основе. С переводом под эгиду города в 1994 году (первым директором стала Куванова), ему стали выделяться небольшие деньги на пополнение экспонатами и стало возможным иногда и покупать кое-что. Например, если в процессе комплектования своей коллекции (а я ещё стал собирать всё, связанное с дореволюционным Саровом) мне попадалось что-то недорогое, но интересное для нашего музея, я это приобретал с дальнейшим возмещением затрат из тех средств. (Правда, процесс этот был не скорым, и я иногда и забывал про возврат денег.) Делали так и некоторые другие члены СП. Так, например, В.М.Ганькин – передал в музей СП кое-что из результатов своих полевых поисков, в том числе насквозь проржавевшие остовы двух револьверов начала 20 века. В.Кожевников – крестики, пузырьки с изображением о.Серафима и др. предметы, найденные на территории монастыря. К.Ткачёв – значок 30-х годов “Союз воинствующих безбожников” и набор советских лотерейных билетов 20-х – 40-х годов. Я – набор советских монет до 1961г., ВНИИЭФовские значки, несколько дореволюционных открыток нижегородского фотографа Дмитриева с Саровской тематикой, иконки на металле с изображением о.Серафима, медальон в память посещения Сарова императором Николаем 2 в 1903 году и что-то ещё, уже не помню что.
Впоследствии, часть этих поступлений досталось, почему-то городскому краеведческому музею при разделе имущества после принудительного выселения в 2011 году музея СП из обжитых и обустроенных нашими руками стен.
Камень Серафима Саровского и купальня на Ближней пустыни
Подробнее хочу остановиться на трёх характерных и, наверное, наиболее известных широкой публике результатах нашей практической краеведческой работы тех лет. Это – установка камня на месте, где 1000 дней молился Серафим Саровский; это – поиски и вскрытие купальни на ближней пустынке и, наконец, – второе “обретение” саровских подземелий. Кстати, на всё это было получено благословение тогдашнего нижегородского митрополита Николая, светлая ему память. Особенно интересно было то, что всё это практически совпало по времени со вторым обретением мощей Серафима Саровского и, соответственно, приездом первых лиц государства и русской православной церкви в Саров.
Сначала о камне, точнее – валуне. Он описан во всех старых книгах о Сарове. Многие старожилы также рассказывали о нём. По их словам камень убрали со своего места между ближней и дальней пустынками на волне атеистической борьбы местного горкома партии с поклонением горожан “святым местам” в конце 50-х годов. “Саровская пустынь” пыталась обнаружить хоть какие-то его следы, полагая, что он имеет прямое отношение к Серафиму Саровскому. Однако, в результате работы с письменными источниками, выяснилось, что это был не оригинал, а аналог, установленный только в 1890 году на месте утраченного после смерти о.Серафима камня. Оригинальный валун размером в несколько метров был к тому времени разобран на сувениры паломниками и дивеевскими сестрами. Поэтому было решено найти в окрестностях похожий по размерам и форме и установить рядом с дорогой на Протяжку, чтобы как-то отметить место одного из монашеских подвигов о.Серафима.
По некоторым сведениям, такие валуны, доставшиеся нам в наследство от ледникового периода, люди видели в лесу за 21-й площадкой. Местный краевед и друг “Саровской пустыни” В.М.Ганькин в 1990 году подтвердил эти сведения и уточнил местонахождение одного из таких камней. После осмотра с выездом на место, он был признан членами клуба аналогичным по размеру и внешнему виду предыдущему камню (у нас был небольшой осколок от оригинального камня, переданный клубу в 1990 году монахиней Серафимо-Дивеевского монастыря матушкой Серафимой), и в июле 1991 года при активной помощи строителей из УС-909 установлен на место, которое примерно подходило под имеющиеся описания, и располагалось рядом с дорогой на Протяжку (справа от неё). Где он и находится в настоящее время под воссозданной в 1995 году с помощью И.Ситникова сенью над камнем (копией той, что была установлена здесь в начале 20 века к канонизации преподобного о.Серафима).
Следующий полевой сезон было решено посвятить, в основном, раскопкам купальни на ближней пустынке, где наряду со многими другими паломниками принимала омовения в 1903 году и царская семья, а также открытию входа в монастырские подземелья.
Благоустройство места установка камня. 1994г.
В.Кожевников, В.М.Ганькин, В.Н.Ганькин
Раскопки купальни на ближней пустынке. 1992г. В.Селезнёв, А.Агапов
Сведения об их существовании местные жители слышали с младых лет, а о пещерах под монастырём ходили ещё и многочисленные легенды. Мне о них рассказывали обе мои бабушки, бывавшие в пещерах в детстве (а, может, именно поэтому у меня такой интерес к местной истории?!). Однако до нашего времени в первозданном виде эти замечательные объекты не дошли. Купальня была разрушена в довоенное время, вход в подземелья засыпан в середине 50-х годов. Точного местоположения купальни и входа в подземелья никто указать не мог. Поэтому началась работа со старыми документами, фотографиями и, параллельно, опрос очевидцев. В результате этой работы координаты и привязка к местности были уточнены (правда, не до конца) и начались непосредственно раскопки.
По предварительным сведениям, купальня на ближней пустыни располагалась на правом берегу реки Саровки примерно между восточным берегом нынешнего бассейна и пешеходной дорожкой на ТЭЦ. Вскрытие велось в апреле-мае 1992 года силами “Саровской пустыни” и добровольными помощниками после работы в вечернее время и в выходные дни. Среди помощников были и жители близстоящих домов, живо интересовавшиеся происходящим на их глазах процессом.
Успех пришел довольно быстро. По-моему, уже на третий рабочий день лопаты, до этого легко и уныло-монотонно входящие в песок, стали натыкаться на какие-то камни. После расчистки грунта стало ясно, что это фундамент некоего сооружения. Дальнейшая зачистка выявила каменные ступени, ведущие внутрь прямоугольного фундамента. А когда на некоторых поверхностях была обнаружена местами сохранившаяся старая немецкая облицовочная метлахская плитка (на стенах – белая, на дне – многоцветная), стало окончательно ясно – купальня найдена. Ура! Первая победа!
Однако, придя через несколько дней на место раскопок, мы обнаружили, что то, что пощадило время, не пощадили наши “любознательные” современники – на откопанных стенах и ступенях купальни плитка была варварски отбита. Стало ясно, что надо либо как-то охранять купальню, либо её законсервировать (короче – закопать обратно). Так как городским властям в то трудное время было не до неё, церковь – ещё только-только набирала силу и была завалена более насущными делами, а одних наших сил и средств явно не хватало, то был выбран второй путь. Позже, к 100-летию канонизации Серафима Саровского, рядом была возведена из брёвен довольно удачная копия часовни начала 20 века, видимо показавшаяся щедрым спонсорам скромноватой. А потому её разобрали и перевезли в нашу воинскую часть, ну а ближе к купальне, почти на ней, был отгрохан роскошный новодел из калиброванного бруса с импортными стеклопакетами, отгороженный от народа высоким забором.
Относительная лёгкость нахождения купальни окрылила нас и породила оптимизм (как оказалось позже – несколько преувеличенный) в отношении темпов раскопок входа в подземелья, которые начинались параллельно с раскопками купальни.
“ВТОРОЕ ОБРЕТЕНИЕ” САРОВСКИХ ПОДЗЕМЕЛИЙ
Раскопки подземелий под монастырём начались в конце апреля 1992 года. Они велись в основном силами исторического объединения “Саровская пустынь”. Принимали участие в этом почти все его члены, но чаще всего на “стройплощадке” работали: Агапов Анатолий, Маслов Антон, Ганькин Валерий, Кожевников Валерий, Ткачёв Константин, Селезнев Владимир, Подурец Алексей. Консультантом и участником раскопок был Лев Русин, спускавшийся в пещеры еще в 50-х годах.
Начиная раскопки, мы думали, что поиски входа в пещеры займут немного времени – недели две, максимум – месяц, ведь место было выяснено нами довольно точно. Больше беспокойства вызывала мысль о состоянии, сохранности подземных ходов. Поскольку долбились они в довольно мягкой породе – доломите, то считалось само собой разумеющимся, что ходы полузасыпаны, обрушились от времени, подземных вод и техногенных факторов (например, из-за постоянных сотрясений почвы от проезжающего над ними автотранспорта). Однако, в действительности, всё оказалось по-другому.
Во-первых, поиски длились больше 3-х месяцев: упорная работа по 2-3 свободных после работы вечера каждую неделю, а иногда и в выходные дни. Объясняется это большой глубиной раскопок (> 4-х метров), а также неудобным расположением места раскопок – на склоне монастырского холма. Причём под откосом внизу находится здание (храм Иоанна Предтечи), значит, землю просто так вниз не скинешь. Поэтому много времени ушло на то, чтобы куда-то переместить грунт, вынимаемый из раскопа, и на последующую перегрузку его на самосвалы, которые добывали откуда-то Агапов с Селезнёвым.
Мало того, такой казус – мы копаем, а над нами в старом монастырском здании располагался в то время Промстройбанк с подвалами, как мы полагали, набитыми деньгами. Представляете, какой жгучий интерес мы вызывали своими копаниями у охранников этого банка.
К середине июля энтузиазм самодеятельных “археологов” заметно подугас, добровольные помощники клуба куда-то “рассосались“. Но приближалась годовщина канонизации св. Серафима Саровского (1 августа по новому стилю), и было решено сделать “последний рывок”. И вот, наконец, 23 июля 1992 года – ПОБЕДА!
За день до этого 2-3 наших (Ткачёв и Троцюк с кем-то) продолжали раскопки в отсутствии остальных. В конце вечера в левом углу правой нижней части раскопа они обнаружили узкое горизонтальное отверстие размером в кирпич, но было уже поздно и его исследование отложили. На следующий вечер Ткачёв показал нам его, уверяя, что за ним должен быть вход в пещеры. Мы по очереди заглядывали туда, пытаясь определить глубину дыры. Проглядывалось примерно на полметра, а дальше была … пустота. Хотелось, конечно, верить, что за отверстием находится вход в долгожданные пещеры. Но мы и до этого находили аналогичные дыры, правда меньшего размера, за которыми оказывалась просто небольшая каверна (пустота) в земле. Поэтому энтузиазм Кости был воспринят с некоторым скепсисом, хотя сил эта находка всё-таки прибавила.
Раскопать это отверстие сразу мы не могли – сверху опасно нависало метра два грунта, который предварительно надо было куда-то убрать. Поэтому сначала его срезали и обрушили, а потом снова принялись за раскопки.
Конец дня, сгущаются сумерки, лопаты копающих устало переваливают нескончаемый грунт.… И вдруг одна из лопат проваливается в дыру, из которой потянуло сквозняком. Работа пошла с удвоенной энергией, и минут через 15-20 дыра была расширена до размеров лаза. Первым на разведку в неё забрался Агапов, затем Недошивин и (минут через 5-7) я. Остальные дежурили снаружи – мало ли что, вдруг обвал и придется нас откапывать?
Итак, лезу я ногами вперёд вниз под уклон, в неизвестность, волнуюсь немного. Во-первых, так долго ждал этого момента. Во-вторых, что там? Кто знает, может и воздух-то непригоден для дыхания? Даже фонарик поначалу забыл от волнения включить и пытался что-то разглядеть в темноте. Сразу за входом ходы раздваивались. Куда идти – направо или налево? Я окликнул первых двоих, но ответа не получил. Ход направо показался мне более удобным для прохода (можно было идти чуть пригнувшись) и я направился по нему. Вскоре услышал возбуждённые голоса и из бокового хода показались Агапов и Недошивин. Они рассказали, что до меня успели посмотреть левый ход пещер до кельи. Вместе мы прошли дальше по правому ходу к подземной церкви, где обратили внимание на арку в центре небольшого зала. Почему-то сразу пришла в голову мысль о том, что в ней мог ранее находиться колокол. Наверное, вспомнились легенды о загадочных звонах изнутри монастырского холма. Про себя мы стали называть это помещение “звонницей”. После этого мы бегло осмотрели несколько ответвлений от основных ходов на предмет сохранности. Но беспокоились мы зря. Состояние пещер оказалось гораздо лучше, чем мы предполагали. Конечно, было несколько обвалов (в основном, в боковых проходах), но основные ходы, ведущие к подземной церкви Антония, Феодосия и прочих преподобных Киево-Печерских, сохранились хорошо. В самой подземной церкви также местами обвалилась часть свода, но это не мешало проходу.
Вот и всё, что мы успели рассмотреть в тот первый спуск в недра монастырского холма. Короткий, разведочный спуск. Мне показалось, что прошло минут 5-10, однако, когда мы вылезли на “свет божий”, нас встретили взволнованные лица наших товарищей: “Полчаса уже никаких признаков жизни…”. А мы были в таком приподнятом настроении, что время в пещерах пролетело как один миг. Всем хотелось немедленно побывать там, да и нам самим (первой тройке) показалось мало. Но было уже поздно, замечательный день заканчивался, да и не было технической готовности к серьёзным исследованиям (мало фонарей, не было страховочных верёвок и фотоаппаратуры), и мы, наскоро прикрыв чем-то лаз, разошлись до следующего дня.
Так как никто (в т.ч. и наш фотограф Ткачёв) не предполагал такого стремительного развития событий, то, к сожалению, первый день открытия пещер остался незафиксированным на фото и видео, что даёт пищу для некоторых разночтений в событиях этого дня среди его непосредственных участников.
На другой день после работы, придя к раскопу к нашему обычному времени (около 18 часов), я обнаружил возле него необычное столпотворение. Кроме членов исторического объединения были многочисленные “сочувствующие”. Оказывается, Агапов поделился с некоторыми горячей новостью об открытии — отрытии и кое-кто из них (кажется из видеостудии ВНИИЭФ) залезали в пещеры ещё днём (то ли в его, то ли в Селезнёва сопровождении). На этот раз многие (в том числе и я) пришли “вооружёнными”, так что сохранились и фото, и видеоматериалы второго дня. Я даже захватил из дома переносной магнитофон с записями духовной хоровой музыки. В условиях пещерной акустики впечатление было потрясающим.
В этот вечер в подземельях побывали уже почти все члены клуба “Саровская пустынь”, некоторые “сочувствующие“ (в том числе В.М.Ганькин, Л.Русин, И.Ситников) и представители видеостудии ВНИИЭФ. Все доступные ходы были пройдены и осмотрены. На стенах и потолках, покрытых сплошной старой копотью от бесчисленных факелов и свечей, повсюду виднелись надписи типа “Здесь был …”. Но вот что меня приятно поразило – не было ни одного нецензурного слова, по крайней мере, мне не повстречалось. А ведь здесь в 30-х годах лазали беспризорники, воспитанники трудовой колонии, а позже и расконвоированные заключённые. А попробуйте сейчас зайти в любой подъезд – такие “наскальные надписи”, что никакого сравнения.
На раскопе монастырских подземелий. 1992г.
Т.Антипова, И.Ситников, Юнацкий-мл., В.Селезнёв, С.Юнацкий, А.Маслов, В.Назаров, внизу – Л.Русин, А.Агапов.
В.Н.Ганькин на выходе из пещер. 1992г.
В музее СП в конце второго дня открытия пещер. 1992г.
Слева – В.М.Ганькин, Д.Троцюк, А.Агапов, И.Ситников.
Справа – Т.Антипова, О.Ильин, Л.Русин, В.Назаров, С.Юнацкий.
И второе любопытное наблюдение. Когда я вылез на свежий воздух после второго спуска под землю, то почувствовал какой-то знакомый сильный запах. Не сразу сообразил, что это запах озона, как в сильную грозу. Но погода хорошая, небо почти чистое, без каких-либо признаков грозы. И только спустя некоторое время до меня “дошло” в чем тут дело. Озон всегда есть в небольших количествах в атмосфере, но мы к нему привыкаем, не замечая этот запах. А за последние 35 лет с момента закрытия пещер, состав воздуха практически не пополнялся свежим запасом. Старый же озон успел распасться. И за моё второе, более чем часовое пребывание в пещерах, я успел отвыкнуть от его запаха (как, впрочем, и от других городских “ароматов”). Впоследствии такого сильного ощущения “границы” запахов уже не было. Открытый лаз и десятки посетителей подземелий сделали свое “грязное” дело – воздух стал обычным.
В конце массового осмотра пещер была распита предусмотрительно захваченная кем-то бутылка шампанского. После чего празднование плавно перетекло в ещё не полностью отремонтированное помещение музея СП (бывший вытрезвитель). Ну а у нас установились обычные исследовательские будни, – составление плана пещер (который с точностью до 1 м выполнил А.Маслов), раскопки заваленных ходов, сбор подъёмного материала (вещественных находок с верхних слоёв грунта) …
Впрочем, это продлилось недолго. Новость об обнаружении подземелий быстро разнеслась по городу. Естественно, появилась масса людей, желавших своими глазами на них посмотреть. Но монастырские пещеры изначально не были предназначены для массовых неконтролируемых посещений. К тому же, за многие годы без соответствующего ухода они стали аварийно опасны. Но это ещё полбеды. Повторилась история с купальней на Ближней пустынке – современные варвары стали портить то немногое, что сохранилось с монастырских времён. На стенах и потолках подземных ходов появились нецензурные надписи, в стенах – дыры (видимо, искали клады), сами пещеры замусоривались. Мы пытались установить небольшую железную дверь, которую достал И.Ситников. Но с неё сначала сбивали замки, а потом вообще вырвали с корнем из разваливающейся от времени монастырской кладки. Своими силами мы кое-как восстанавливали дверь, но вскоре всё повторялось. Когда же была невосстановимо сбита табличка на стене подземной церкви в память её освящения в 1711 году, наше терпение лопнуло. Вход в пещеры был засыпан до лучших времён. Мы думали, на несколько месяцев, но, как оказалось, на 3 года. В конце 90-х они были переданы на баланс городского музея. В августе 2000 года специалисты Института физики взрыва (ИФВ) ВНИИЭФ серией направленных взрывов малой мощности разрушили подпорную бетонную стену, возведённую в 50-х годах и затрудняющую вход в подземелья. После чего стало возможным, наконец, их восстановить и обустроить. К 100-летию канонизации Серафима Саровского (2003 год) основные работы были выполнены, вход в них обустроен и пещерный комплекс город передал возрождающемуся Саровскому монастырю.
Школа экскурсоводов и Казантип-94
В начале 90-х полностью закрытый от посторонних взоров ранее Арзамас-16, стал потихоньку открываться миру. В Саров начало прибывать всё больше и больше гостей. Наши клубные экскурсоводы (Агапов, Егоршин, Кожевников, Куванова, Подурец) стали уже не справляться с их возрастающим потоком (не надо забывать, что у них было ещё и основное место работы), да и им уже, по-моему, начало надоедать однообразие экскурсий. Поэтому надо было подготовить если и не их смену, то помощников. Для этого было решено организовать “школу” экскурсоводов. Объявили набор, на который откликнулось человек 10-12. Плюс несколько членов СП (в т.ч. и я) также выразили желание её посещать.
Занятия проходили, в основном, в Доме пионеров в ноябре 1992 – феврале 1993 годов. Вели их Агапов и другие наши “штатные” экскурсоводы, а также приглашались некоторые специалисты со стороны. По окончании курса состоялось некое подобие экзамена, который все, конечно, с честью выдержали. И, хотя, кроме Стаса Юнацкого, никто по-настоящему экскурсоводом не стал, СП обогатилась новыми членами. Это В.Зотова, И.Малышева, Г.Токмачёв, С. Юнацкий (до своей смерти в 2004 году), В.Култыгина, Л.Гунина, сёстры Е.Шилова и Т.Тимонькина. Первые трое из этого списка посещают клуб до сих пор.
В этом обновлённом составе в начале августа 1994 года СП рванула на мыс Казантип (азовское побережье Крыма). За год до этого СП в узком составе (А.Агапов, В.Кожевников, М.Куванова, Г.Старченко и ещё кто-то) уже там побывала на первом фестивале фанбордистов (вид виндсёрфинга) и осталась очень довольна – юг, море, доброжелательные столичные организаторы. Надо учитывать и то, что Агапов стоял, в своё время, у истоков создания клуба виндсёрфинга в Сарове. В СП серфингистов больше не было, но ребята так аппетитно рассказывали о Казантипе, что желающих его посетить набралось человек 15 (некоторые с детьми), видимо по принципу «главное – ласковое море и тёплая компания», ну или наоборот – какая разница.
Второй Казантип существенно отличался от первого (по сути – камерного) своими существенно выросшими масштабами. Кроме того, в добавление к соревнованиям была культурная программа – профессиональная дискотека, видимо оплаченная спонсорами, чья реклама спортинвентаря была повсюду. Море, паруса, столичные красотки, некоторые загорающие топлес, дискотека на атомном реакторе недостроенной Крымской АЭС – в общем, романтики через край. Всё это снималось не только нами, но и профессиональными телевизионщиками из передачи “Кенгуру” Российского телеканала. Были ещё какие-то полукустарные телевизионщики из Одессы (с колоритной, без комплексов, ведущей-блондинкой), у которых сломалась видеокамера, и они пользовались нашей.
Кто знает Агапова, догадывается, что понежиться на пляже под жарким южным солнцем нам удавалось только в промежутках между другими делами. Были облазаны все окрестности. Осмотрели старый археологический раскоп на мысе. Впервые в жизни я погружался с аквалангом.
Пустынный мыс Казантип. Крым. 1994г.
В.Назаров, Т.Тимонькина, В.Зотова, У.Малышева, А.Агапов, О.Назарова, И.Малышева.
Кроме Казантипа часть нашей компании сделала двухдневную вылазку в Планерское-Коктебель, где тусовались пара- и дельтапланеристы, в том числе из Саровского дельтаклуба (Дмитриев, Жаворонков, Шейнюк и др.) у истоков которого, как вы уже, наверное, догадываетесь, тоже был когда-то Агапов. Здесь я впервые в жизни полетал на параплане. Заехали там же на соседний, приходящий в упадок в нищей в ту пору Украине, мини-аэродром, где удалось за символическую плату полетать на планере (с инструктором, конечно) и на маленьком пятиместном чешском самолётике.
Короче, мы отлично провели время и, по возвращению домой, с новыми силами принялись за наши Саровские дела.
Бывал я там и позднее – в 1996г. (с Г.Старченко) и 1998 г. (с другом). Однако впечатления были уже не такими благоприятными. На 4-м Казантипе (1996г.) культурная программа уже конкурировала на равных со спортивной, а на 6-м (1998г.) – вообще доминировала, ну а соревнования виндсерфингистов шли как очередное развлечение для неформальной, тогда – рейвовой (стиль энергичной клубной музыки) молодёжи. К тому же в середине срока хохлы перестали принимать у российских гостей так любимые ими ранее рубли – так мы с другом узнали о кризисе в России. Хорошо, что у меня основная часть финансов была в валюте.
Дальнейшие пополнения рядов клуба
После “массового” пополнения клуба из “школы” экскурсоводов в 1993 году поток желающих существенно ослабел. Были, конечно, какие-то робкие попытки присоединиться к нам, но по настоящему пришлись ко двору в клубе четверо, точнее – три женщины появились частным образом, а одна – Елена Мавлиханова – была назначена городским отделом культуры (не без участия клуба) директором музея СП в 1996 году и постепенно втянулась в дела исторического объединения. До этого она была сотрудником городского музея, единственная из нас с профильным образованием, инициативная и увлекающаяся.
В конце 90-х пришла в клуб сотрудница и экскурсовод музея ядерного оружия ВНИИЭФ О.Колесова – не унывающая душой, неизменный автор шуточных стихотворных поздравлений к разным клубным датам, соавтор сценариев и участник костюмированных клубных торжеств. Примерно тогда же – Л.Виноградова – сотрудник бухгалтерии ВНИИЭФ – любознательный, отзывчивый человек, также активный участник костюмированных представлений. В начале 2000-х – корреспондент местных газет Н.Файкова – энергичная, спортивная, с литературными способностями, автор нескольких книг (в том числе по Сарову), вышедших в местных издательствах. А также, Т.Сурова – спокойная и рассудительная, клубный культорг и разносторонняя спортсменка, неизменный участник междугородных мемориальных пробегов.
Старый Новый год с гостями клуба. 1999г.
Во глубине Саровских руд
Агапов с клубом водку пьют.
Юбилеи
Коротко об интересном: день рождения лидера исторического объединения СП Анатолия Агапова приходится на 18 мая – Международный день музеев – неспроста, наверное. И отмечает он его всегда день в день, не сдвигая к выходным.
Его 50-летний юбилей в мае 1995 года получился очень представительным, присутствовали первые лица города, гости от разных городских общественных объединений и дружественной местной прессы. Причём, специально почти никого не приглашали. Пришли те, кто считал себя другом СП и лично Агапова. Проходило всё на открытом воздухе (сейчас это называется “open air”) на небольшом пятачке у входа в музей СП. Всем запомнились не только яркие, с выдумкой поздравления и подарки от многочисленных гостей и коллег, но и баран, запечённый В.Кожевниковым и А.Масловым на … ломе-вертеле. Позже “open air” стал традицией празднования в клубе и некоторых других круглых дат, учитывая погоду, конечно.
50 лет А.Агапову у музея СП. 1995г.
60-летний юбилей Агапова в 2005 году (“10-летний юбилей 50-летия” – в терминологии клуба) был менее представительным по части официальных лиц, но не менее – по части представителей общественности Сарова и по “градусу” выдумки и веселья. Справляли в клубе юбилеи и свадьбы и некоторые другие члены СП.
60 лет А.Агапову у музея СП. 2005г.
Побывали в середине 90-х – 00-х годов в музее СП (в т.ч. и в неформальной обстановке) многие из VIP-гостей города – от академиков и генералов до Жванецкого. Отсюда, видимо, и пошли у неприглашённой (и, возможно, обиженной этим) части местной прессы предрассудки о нецелевом использовании помещения музея. Хотя, как повторяю, специально на даты почти никого не приглашали – друзья их помнят и приходят сами. Да и, кроме того, выделяли нам это помещение не только для музея, но и для клубной работы. Ну а кто на работе ничего не справлял – пусть первый бросит в меня камень. Кстати, во время этих мероприятий ни один из экспонатов музея не пропал, что кое-что говорит о “качестве” друзей СП и о количестве потребляемого “горячительного”.
“Ветер в голове”
Вечера отдыха с таким названием проводились с середины 90-х до середины 2000-х годов. Идейным вдохновителем и организатором был виндсерфингист, парапланерист и друг СП Григорий Старченко. Собирались “родственные души” из числа членов клубов “непосед”: горнолыжников, виндсерфингистов, историков СП, пара- и дельтапланеристов, связанных между собой ещё и личностью Агапова, бывшего в своё время у истоков создания этих неформальных объединений. Проходило это обычно раз в год – весной в одном из заведений саровского “общепита”, чаще – в кафе “Россия”. Каждый клуб заранее готовил выступления, проводились шуточные конкурсы, ну и, конечно, дискотека – было весело, ведь встречались старые друзья и завязывались новые знакомства. Сейчас всё это назвали бы “корпоративом”.
Поездка в Мордовию к “татарским мурзам”
В середине 90-х годов к нам через О.Курочкину (темниковский краевед) обратились лидеры татарской общины Мордовии. Тогда национальные землячества возникали повсюду как грибы после дождя. На севере и востоке Мордовии много довольно-таки зажиточных татарских сёл (татары – трудолюбивый и бережливый народ). Вот их представители и проводили в Темникове что-то вроде национального съезда и исторического семинара о роли татар в истории Мордовии. Он был приурочен ко дню города Темникова, старейшего города Мордовии (основан в 1536 году). Были приглашены гости из Казани и некоторых других городов среднего Поволжья. Видимо, вспомнив популярную в то время легенду о татарском городе Сараклыче, они пригласили и “Саровскую пустынь” для доклада на эту тему. Поехали туда Агапов и я. Семинар прошёл одним днём и особого впечатления на нас не произвёл.
Интереснее был банкет по его завершении. Он проходил в татарском селе около пионерлагеря “Лесная поляна” (за Пурдошками). Добирались туда все участники мероприятия на своих автомобилях. Получилась кавалькада из 13-15 машин – в основном, новые “Волги”, “Нивы” и “девятки”, даже иномарки (довольно редкие тогда) – и наша потрёпанная старушка “ГАЗ-21”, плетущаяся в хвосте. В селе нас уже ожидал богато накрытый стол. В процессе произнесения тостов почти всеми присутствующими, выяснилось, что практически каждый из них считает себя потомком древнего знатного рода (мурзой, по-татарски), владеющим ранее обширными землями и сёлами в Мордовии, и не прочь возродить древние обычаи. Вручались даже какие-то грамоты о признании за ними старых титулов. Мне стало немного не по себе. Я понял, что слова Ельцина о том, что можно брать суверенитета “кто сколько сможет”, некоторые поняли как-то уж слишком своеобразно. Вспомнился слышанный на исходе “перестройки” анекдот. На банкете после районного партхозактива Первый секретарь райкома партии говорит: ”Товарищи, себя мы обеспечили, детей и родственников тоже. Пора и о людях подумать!” “Правильно, – поддакивает кто-то, – душ по 50-100 нам не помешает”.
Сотрудничество с музеем им. А.Рублёва
В феврале 2003 года в Сарове прошла 5-я историко-практическая конференция, приуроченная к 100-летию канонизации Серафима Саровского. Состав был очень представительным. Кроме прочих, делали свои сообщения научные сотрудники Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. А.Рублёва – Я.Зеленина, Е.Давыдова, Н.Чугреева, В.Чистяков. В то время они занимались сбором материала по иконографии Серафима Саровского по всей России. Заинтересовались они и моей скромной коллекцией. Уникальных икон или старинных гравюр у меня, конечно, нет. Но, оказалось, что широко распространёнными в начале 20 в. нагрудными медальонами с изображениями святых музеи серьёзно не занимались. Да и частных собирателей не так уж много. Так что моя коллекция медальонов по Саровской тематике оказалась весьма кстати. Вышеперечисленные товарищи зашли ко мне домой и пересняли (Чистяков) всё их интересующее (медальоны, финифти, склянки из Сарова), а часть отобрали для экспонирования на выставке, которая прошла в декабре 2003 – марте 2004 года в их музее в Москве. Позже по итогам выставки с благословения патриарха вышла фундаментальная (480 стр.) и отлично изданная книга «Преподобный Серафим Саровский. Агиография. Почитание. Иконография» (М., Индрик, 2004), в которой собрано всё, что они смогли “накопать” по этой тематике по музеям и частным собраниям страны. Воспроизведены там и несколько моих медальонов, а также один из экспонатов музея СП.
Помещена в ней, также, подробная “Хроника событий, связанных с именем преподобного Серафима Саровского” тогдашнего сотрудника музея СП В.Степашкина. Такое доверие столичных “монстров” он заслужил своей книгой “Серафим Саровский: Предания и факты”, вышедшей в 2002 году в Сарове и послужившей основанием для православной церкви сдвинуть год рождения о.Серафима с 1759 года на 1754 год (признаваемое, впрочем, не всеми исследователями). В благодарность за сотрудничество нам со Степашкиным подарили по экземпляру книги, чему я был очень рад, тем более, что иным путём достать её было трудно – тираж всего 1000 экземпляров, да и в продажу она не поступала.
Ещё несколько лет после этого, бывая в Москве, я заглядывал в музей им. Рублёва, чтобы, пользуясь появившимися связями, проконсультироваться у знакомых компетентных специалистов по поводу новых поступлений в свою и нашего музея СП коллекции.
Суперобложка книги «Преподобный Серафим Саровский…». 2004г.
“Золотой столб”
Около посёлка Стеклянный Первомайского района находится географическая точка, в которой сходились границы Тамбовской, Пензенской и Нижегородской губерний Российской империи. Такие места отмечались ранее так называемым “золотым столбом” с гербом Российской империи – двуглавым орлом. После контактов с первомайским землеустроителем и краеведом Н.Лысовым возникла идея установить её точное местонахождение и воссоздать там “золотой столб”.
В 2005 году СП с помощью Лысова и местных лесников это и было сделано. Но место находится в глухом заповедном лесу примерно в километре от трассы Саров-Первомайск – кто его там увидит?! Поэтому, немного позднее, нами была установлена копия “золотого столба” на противоположной от Стеклянного стороне трассы на пересечении её с просекой, ведущей к “золотому столбу”. Теперь он доступен для обзора всем подъезжающим к Сарову со стороны Первомайска путникам, и напоминает им о нашей истории.
Установка “золотого столба” у посёлка Стеклянный. 2005г.
Н.Файкова, О.Колесова, В.Селезнёв, Н.Лысов, И.Малышева, В.Ганькин.
Итяково
Деревня с таким названием находится в Мордовии, немного не доезжая до Темникова. Известна она средневековым мордовским городищем и прекрасным видом, открывающимся с высокого обрыва у городища на заливную пойму Мокши. В начале 2000-х Марина Куванова (в Итяково жили её предки по материнской линии) с Ириной Малышевой купили на двоих там дом, который они, да и другие их друзья (в их числе, конечно, и члены СП) использовали как дачу и место отдыха после трудов праведных. Постепенно, саровская диаспора разрасталась. Купили себе дома там ещё трое членов клуба, ну и другие горожане (не из клуба). Периодически СП устраивала там на природе пикники. Справлял с клубом свою свадьбу в Итяково и я с женой.
Итяковское городище. 2009г.
СП на Итяковском пруду. 2009г.
Конец 2-го музея “Саровская пустынь”
Как я уже упоминал, в феврале 2011 года нас “попросили” из обустроенного нами за 18 лет и ставшего родным дома – музея “Саровская пустынь” у колокольни. Причём для пущего оправдания этого (видимо, всё-таки было немного неудобно перед общественностью) была задействована и подконтрольная администрации пресса – “Колючий Саров”, “Канал-16”, “Городской курьер” и местное радио. Поводом стала проверка нижегородской комиссией объединённого городского музея. Кроме замечаний о недоучтённых Мавлихановой экспонатах нашей части музея – их было больше, чем состояло на официальном учёте (понимаю, если б было меньше) и о проблемах сосуществования в одном помещении муниципальной и общественной организаций (о чём мы и сами предупреждали в 2006 году при насильном присоединении нашего музея к городскому), клубу приписывались разные моральные прегрешения (вроде найденной в подвале пустой бутылки из-под французского коньяка 10-летней давности) и ни одного доброго слова о его делах. Ввязываться в мелочную полемику мы не стали, вспомнив восточную мудрость “собака лает – караван идёт”, тем более, что всё давно было решено без нас. Ну а помещение – специально переданное прежними городскими властями (спасибо Г.Каратаеву и Т.Лёвкиной) для исторического объединения СП – досталось “музею” игрушек. Другого места в городе для него не нашлось (или не искалось). Видимо нижегородская коллекция игрушек важнее саровским детям (или “варягам”, заполонившим городскую администрацию), чем изучение своей саровской истории с помощью местных же историков-энтузиастов, ставших невольными жертвами сарово-нижегородских близких отношений “власть предержащих”. Короче, “заброшен к нам по воле рока…” – продолжите классика сами.
Что интересно, за год до этого мы были им ещё нужны – подготовили для администрации (неравнодушной к проведению разных торжеств с приглашением VIP-персон) историческую справку для обоснования празднования новой даты основания Сарова – 1691 год. Но ждать благодарности от “политиков” – дело неблагодарное. “Мавр сделал своё дело, мавр должен уйти”.
Однако, обидное выселение с обустроенного собственными руками за многие годы места, – ещё не конец. Приютил историческое объединение “Саровская пустынь”, что символично, Саровский монастырь, историей которого мы и занимались с самого начала создания клуба. С недавно приехавшим интеллигентным и деловым игуменом Никоном оказалось легче найти общий язык (как и ранее с нижегородским митрополитом Николаем, по-отечески благословлявшим все наши исторические начинания), чем с “временщиками” из нынешней городской администрации. Но это уже совсем другая история.
P.S. Когда я уже писал эти воспоминания, Президент выступил с инициативой о возвращении выборности губернаторов и мэров. Никогда ранее я (да, думаю, и другие члены СП) так горячо не поддерживали инициативы Президента.
Здание музея “Саровская пустынь” за 4 года до закрытия. 2007г.
Клуб “Саровская пустынь” на новом месте. Июнь 2012г.
Удостоверение члена СП. 2013г.
© Январь-июнь, 2012. В.Н.Ганькин
© Дополнения, общая редакция — март, 2013. В.Н.Ганькин
© Дополнение-фото, декабрь 2016. В.Н.Ганькин
Валера! В чём принципиальные ДОПОЛНЕНИЯ?!
Принципиальные дополнения в фотографиях, которые я недавно обнаружил в своём архиве. Ну а в тексте — только мелкие редакторские правки.
Лёша! Куда-то безвозвратно пропали ВСЕ фото из материала Валеры! Я их не вижу на своём компьютере! Почему!?
Лёша! Фото появились в сильно искаженном виде! Большое увеличение!
Очень интересный эффект! Фото в тексте не резкие! Когда нажимаешь увеличение, появляются резкие фото во весь экран…
«…Некоторое время захаживал в клуб один из местных “краеведов” А.Тарасов, но мы не очень оценили его чрезмерное увлечение неподтверждённой фактами легендой о монгольском прошлом Сарова-Сараклыча…» однако на основе его книги чернокопатели с успехом «добывают» артефакты тех лет и уже не первый год…
Во-первых, приведите хоть один артефакт, ну хоть один, свидетельствующий о наличии монгольского поселения здесь. Во-вторых, я больше доверяю профессионалам. А они обнаружили мордовских предметов — навалом, русских — немного, а монгольских — единицы. Что, согласитесь, больше похоже на нашествие, а не на поселение. Да и слой золы над вековым мордовским культурным слоем это подтверждает — сожгли городище и пошли дальше. А если хотите подробностей — читайте отчёт о раскопках в Сарове одного из ведущих нижегородских археологов — Н.Грибова.
…Во-первых, я лишь говорю то что видела своими глазами — копатели (по книге Тарасова нашли место битвы ) уже не первый год перекапывают и поднимают артефакты того времени
Во-вторых, не утверждаю что здесь было монгольское поселение (см. пункт «Во-первых»)
В-третьих, Ваше объединение подобно клубу масонов — закрыто от широких масс, если что — унесете с собой…, такое впечатление, что стараетесь не для истории, а для номенклатуры.
Книга Тарасова, на мой взгляд, содержит очень много фантазий автора, не подкреплённых ничем реальным.
Наше объединение совсем не закрыто — см. страницу «Каталог изданий». Да и этот сайт — не закрыт, а открыт для всех.
Светлана! Я — Алексей Демидов -«новоявленный член» Объединения «Саровская Пустынь» «стараюсь» здесь на сайте «для истории» , а не «для номенклатуры»! Вступайте в наши ряды! Пишите… Работайте… для ИСТОРИИ! 🙂 ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС С НАМИ!
Светлана! Где «копатели» складируют найденные «артефакты», что Вы «видели своими глазами»? Очень хотелось бы посмотреть (!), да и познакомиться с самими «копателями»… 🙂
И ещё, очень интересно, для какой по Вашему «номенклатуры» Мы здесь «стараемся»?!
Светлана, какая связь между монгольским прошлым Сарова-Сараклыча (вы привели ведь эту цитату «из меня») и битвой около Сарова? Как говорят в народе — В огороде бузина — а в Киеве дядька. Я ничего не имею против битвы. Она, похоже, была (правда до конца не ясно кого с кем), а вот татарского города Сараклыча (по крайней мере в Сарове), похоже не было. Вот и всё.
А насчёт закрытости — отчасти вам уже ответили. А отчасти — вы правы. Только не мы «закрыты от широких масс», а нас закрывают от широких масс. И, между прочим, упомянутая вами (не к ночи) — номенклатура. Вспомните, кто закрыл существовавший 20 лет музей нашего исторического объединения «Саровская пустынь» в 2011 году. Как говорится, комментарии излишни.
Кстати, Валера! В статье «Серафимовский конверт от Почты России» (Ведомости Нижегородской метрополии №15 (27) август 2013) с изумлением прочитал, что конверт к 110- летию прославления Серафима Саровского, «преподнесенный начальником Саровского почтамта митрополиту Георгию», «был передан в музей Саровской пустыни»…
Что музей уже вновь открыт?! 🙂
Даже не знаю, как прокомментировать эту новость. И откуда могут «расти ноги»?! Скорее всего, передан о.Никону в монастырь Саровская пустынь.
Валер! А почему бы тебе не разместить в своём материале изображения Удостоверения члена объединения СП и знака члена СП?! Было бы очень интересно для всех!
Удостоверение разместил, а знака «члена СП» не существует. Зелёный номерной значок из моего каталога выпускался к юбилею СП, и не позиционировался как членский.
Ну и помести изображение значка здесь у себя и расскажи, к какому юбилею СП знак выпускался!
Какой тираж, как проходило вручение, где и когда, кто автор знака, кто занимался его выпуском, какова стоимость экз.
Валер! Мне тебе объяснять, что это относится к истории СП, и его (общества СП) внешняя атрибутика как раз и интересна всем, а молодёжи — особенно!
Валера! «БЛАГОСЛОВЕНИЕ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА…» есть, а обратной стороны «Благословения…» НЕТ!Надо разместить! Тогда КРУГ ЗАМКНЁТСЯ!
Разместил.
Ещё добавил афишу второго вечера СП
Валер! Заметь! Второй раз добавил афишу от 13,14 января 1990 года! Ту же, что уже была размещена! 🙂
Это я погорячился!
Вторую убрал.
Надо в твоих воспоминаниях разместить «благотворительную открытку» — все её стороны!Я так понял — год издания открытки — 1990! ОЧЕНЬ ПОКАЗАТЕЛЬНО!!!
Валера! Накопилось несколько вопросов и пожеланий в процессе перечитывания твоего материала по истории СП!
1. Можешь ли ты написать очерк о В. М. Ганькине для сайта СК, как об одном из первых краеведов Сарова, с использованием его трудовой книжки фото и пр. документов?
2. Где сейчас осколок настоящего камня прп Серафима Саровского из музея СП? Можно ли его посмотреть и «пощупать»?
3. Кто может показать место в зоне «за 21 площадкой», где был взят третий камень для установки на месте моления Отче Серафиме?
4. Может нам к 25-летию СП в апреле 2015 года следует разработать и изготовить сразу два знака: «Член СП» и «25 лет СП», отличающиеся только числом 25, как было сделано к 50 -летнему юбилею вашего подразделения? За основу знаков можно взять печать СП на твоём членском билете! Можно ли разместить отдельный ЧЁТКИЙ оттиск этой печати?
5. В мае 2015-го 70 лет Агапову А. А. — бессменному председателю СП. Желательно иметь очерк о нём на сайте, да и саму программу поздравления Юбиляра силами СП продумать. Может похлопотать ЗАРАНЕЕ перед Главой Города Голубевым А. В. о награждении Агапова Знаком «Заслуженный Ветеран Города Сарова»?
1. Написать могу, но с документами — сложно, дядю забрала дочь в Ижевск.
2. На это вопрос я тебе уже отвечал — спроси у Подурца или Мавлихановой. Да и насчёт «настоящего» я не уверен. У матушки Серафимы мог быть осколок от второго камня.
3. Тоже отвечал — приблизительно я рассказал, а точно — спроси у Агапова или Селезнёва.
4. Можно и два знака. Но только с другим сюжетом — этот уже был на знаке к 10-летию СП (см. II-22 Каталога значков Сарова).
5. Очерк об Агапове можно поручить Егоршину — он его знает дольше всех. А насчёт «Заслуженного…» — хорошая идея. Можно было бы поговорить с Тихоновым. Но, по-моему, там по Положению требуется работа в ветеранских организациях и быть неработающим пенсионером. Сегодня видел Градобитова, кинул ему идею насчёт его нового знака «Почётный ветеран…» и Агапова. Но у него такие же требования к награждаемым. Так что реальнее какая-нибудь Почётная грамота от Думы (он же был депутатом).
И точно — Выдержка из Положения «Заслуженный…»: «Почетное звание присваивается за личные заслуги и высокие результаты, достигнутые ветеранами в период после выхода на пенсию в различных сферах трудовой деятельности, за большой вклад в развитие ветеранского движения, других направлений общественной деятельности, имеющих высокое общественное значение и обеспечивающих значительный вклад в развитие города Сарова.
Так что не подходит.
А вот «Почётный ветеран ВНИИЭФ»? Надо спросить, есть ли он у Агапова.
Как выяснили, Агапов А. А. уже «Почётный ветеран ВНИИЭФ»!
Валера! А вот и твой оригинальный стих к Юбилею Агапова (из его Архива в недрах СП)
Меня не оставляет идея, выпустить к 70-летнему Юбилею Агапова 4-ое издание представительского Альбома «САРОВ»! Выпускать надо здесь в ИПК у Чувиковского за деньги РФЯЦ-ВНИИЭФ. Завтра, в понедельник, переговорю с А. В. Чувиковским!
Забабахать тираж 1000 экз. — исправленное и дополненное издание!
ОТЛИЧНЫЙ ПОДАРОК ЮБИЛЯРУ И ВСЕМ НАМ — ЧЛЕНАМ СП к 25-летнему Юбилею СП! 🙂
Добавил фото «закладной доски» первого музея СП в раздел «Пополнение экспонатами музея СП».
Добавил сканы недавно обнаруженных в своих архивах пригласительного билета на вечер, посвящённый поездке на Валаам и «прошения» от имени нашего объединения о выдаче зарплаты, постоянно задерживаемой в те либеральные времена.