Л.С. Русин вспоминает. I Илёвское детство

Этой статьёй мы начинаем серию очерков – воспоминаний Льва Сергеевича Русина.

Лев Сергеевич Русин — фигура в Саровском краеведении известная. Благодаря его помощи в 1992 году объединение «Саровская пустынь» раскопало Саровские подземелья. Тогда Лев Сергеевич с большой точностью (буквально в несколько метров) определил место раскопок. Дело в том, что находились в то время и другие свидетели, бывавшие в детстве и в молодости в пещерах, но их воспоминания увели бы нас от реального засыпанного места входа на десятки и сотни метров в сторону. Лев Сергеевич не только указал предполагаемое место входа в пещеры, но и в подтверждение своих слов взял в руки лопату и вместе с нами приступил к раскопкам.

На фотографии В.Н. Ганькина 1992 года — одно из первых посещений Саровских пещер. Слева направо В. Орлов, В. Селезнёв, Л.С. Русин

            Опытным путём было выяснено, что вход был именно там, где показал Л.С. Русин. Естественно, было бы неправильным не поспрашивать Льва Сергеевича об истории нашего города вообще. Может быть, и о других местах и событиях его точная память сохранила сведения?

Кому-то, возможно, некоторые истории, рассказанные Львом Сергеевичем, могут показаться даже неправдоподобными. Однако, обратим внимание, что он почти всегда разделяет а) события, которым был свидетелем лично; б) о которых слышал от близких знакомых (и которым доверял) и в) о которых знает как о слухах, ходивших по городу в те времена.

Илёвское детство

Семья моя пролетарского происхождения, все мои предки были рабочие, деды, по крайней мере. Дед один жил в Выксе, дугой дед — в Илёве, это близлежащие окрестности Сарова, всем известные. Мои деды были настоящие пролетарии — выксунский работал на металлургическом заводе сталеваром всю жизнь, семья была у него большая, 9 человек. Это всё было в царские времена. И, хотя времена были тяжёлые, как описывала наша пропаганда, дед сумел вырастить 9 человек, никто не умер. Работал один, естественно.

Другой дед, мамин отец, в Илёве жил, тоже пролетарий. У этого были более разносторонние профессии: работал и слесарем, и токарем, и литейщиком, и разные другие должности занимал, ему приходилось не всё время в Илёве находиться. Временами с работой были какие-то нелады, и он работал в Ташине (это Первомайск), в Сормове, в каких-то ещё иных местах. Это по необходимости. То, как говорили, заказов нет на производстве, то ещё что-то. У деда было 5 человек детей, и они себя чувствовали неплохо.

Дед был достаточно грамотный человек. Мне от него достался атлас Российской империи, но я не умел читать, когда он мне достался. Я ножницами его весь изрезал. Увы и ах. Потом уже в более зрелом возрасте обнаружил у деда учебник стереометрии. У деревенского мужика — книжка по стереометрии. Издание с ятями. Дед одно время был старостой в Илёве. До советской власти. Это была выборная должность. А потом в советское время заболел и умер, можно сказать, с голоду.

Илёв в те времена был довольно культурным и красивым местом, там был завод металлургический [1]. Около этого завода кормилась не одна сотня людей. Кто непосредственно на заводе работал, а кто работал на угле — надо было рубить лес, выжигать уголь. В Череватове были рудники, оттуда возили руду в Илёв. Заработать, правда, было не так просто. Пуд руды, например, привезти – стоило 10 копеек. На своем транспорте. Все работали. Земли при этом пролетариев не лишали. Десятина на мужскую голову полагалось.

У деда сохранились накладные – на чердаке я полазил и случайно на эти бумаги набрёл. Там был маршрут, по которому везли груз из Илёва. Дорога шла мимо Вознесенска, она была шлаком засыпана, узкая, но для телеги нормальная, потом мимо Ермиши на пристань Ватажку. В накладных было расписано, какой груз. Запомнилось: железо котельное, железо резервуарное, это производил Илёвской завод. Железной дороги ещё не было. Узкоколейку на Выксу, построили, видимо, позже [2].

Был там парк, назывался барский сад. На другом краю барского сада была контора, правление завода, там же и директор, наверное, жил [[3]].

Рассказывали, что люди в Илёве были культурные. Было и чванство, жителей других деревень держали за дикарей. В Илёве было около 20 лавок. Купить можно было всё, были бы деньги. Мясо, одежду, даже швейную машинку Зингер.

В нашей семье было двое мужчин — дед и дядя. Поэтому было 2 десятины земли. Поскольку мужчины работали на заводе, обрабатывать землю было некогда. Сдавали её в аренду. Земля в Илёве была бедная — лес. Поэтому земля пахотная была в Коврезе, достаточно далеко, и доехать туда не так просто. Пришла советская власть, и она распорядилась насчет мужиков, которые обеими руками за советскую власть голосовали: вот что, ребята, выбирайте: или вы пролетарии, или поезжайте в деревню. В деревню никто не поехал, и землю у них отобрали. Одного из источников дохода лишили. А потом и завод закрыли. И ничего взамен не предоставили. Куда хотите, туда и идите.

Бабушка дожила до 1964-го года, могла оценить, и говорила: всего лучше жизнь была при царе, а потом пошла такая неразбериха, во всяком случае, для Илёва. В других местах не знаю, может, и было процветание, но в Илёве, когда пришли товарищи коммунисты, всё рухнуло. Завод закрыли, всё растащили, разгромили, разграбили.

Большинство уехали. Кто в Нижний, кто в Ташино. И на юг — в Луганск и Донецк, где требовались металлурги. Можно сказать, там наша агентура Илёвская жила. Туда, в Юзовку, поехали, кто поквалифицированней. Так Илёв и рассосался.

Я попал в Илёв 44 году и жил там до 49 года. У бабушки. Мои родители жили тогда уже в Сарове.

Когда война кончилась, некоторый подъём был. Но Илёв опустился. Нищих было много после войны. Ходили по Илёву — подайте хотя бы картошечки, подавали иногда и краюху хлеба. В колхозе не платили. В Глухове давали 100 грамм хлеба на трудодень, а там как хочешь. В том же Илёве, может, и ста грамм не давали. Выживали за счет огорода, если силы есть, скотину держали. Но доход со скотины был ограниченный, родная советская власть обирала этих глупых наших мужиков. Если есть корова, ты должен 50 кг мяса внести. Как, может, ляжку отрезать от коровы? Это никого не волновало.

У меня были знакомые, одна семья, отца убили, мать умерла, видимо, с голоду. Дети в той семье были сироты, я их хорошо знал, бывал у них. Абсолютно нищие, старшей девочке 17 лет. Избушка, по краям — лавки, стол, клеенки нет. На печке тряпьё. Была эта изба у нас как клуб. На огороде — картошка и лук. Больше ничего.

Моя бабушка от колхоза получала 13 рублей, и довольно долго, чуть ли не до Хрущёва. При Хрущеве колхозникам пенсию добавили — до 30 рублей.

На Илёвском пруду потом сделали электростанцию. Котлован в плотине рыли лопатами. Свет давали вечером часа на три. Электрик появился в селе.

В Илёве было когда-то 2 школы, сейчас нет ни одной. Одна сначала была женская, одна мужская, потом объединили. Когда я там учился, в Илёвской школе было 300 учеников. Учителя довольно строгие, несколько бывших военных: физкультурник, естественно, физик – это были военные люди, остальные были женщины. Воспитывали нас строго, но правильно, я считаю.

Здание школы было отобрано у местного лесопромышленника Гогина. У него была лесопилка, он брал в аренду лес, пилил, у него работали люди, он платил налоги. Пришла советская власть, объявила, что он негодяй и буржуй. Но негодяй организовывал производство, что-то делал полезное. Негодяя и буржуя куда-то упекли потом, точно не знаю куда. Школа и сейчас в доме Гогина, но она сейчас пустая.

Около Кремёнок есть Гогинский кордон, там его лесоучасток был. Он пилил доски и отправлял в Самару, в Саратов, где доска ценилась дороже.

У меня ещё и тётка умерла, во время войны. Они из Илёва уехали в Ростов, в Сулин, туда многие из Илёва уезжали. Наша советская власть принудительно эвакуировала своих граждан. Если бы они сами по своей воле ушли в Илёв, как они хотели сделать, они бы выжили, уж картошка там была. А их отправили против их воли на Кавказ – в Махачкалу, Дербент, город Огни, там они умерли с голоду. Об этом нигде не пишут, ни в какой истории. Правда, говорят, что во время войны люди и в Сарове умирали.

Революция, она, конечно, много набедокурила, но, в тоже время позволила нашим некоторым пролетарским элементам выдвинуться в люди. Из того же Илёва несколько человек выдвинулись на довольно высокий уровень.

Был в Илёве такой житель по фамилии Премудров. Жена у него была преподавателем немецкого языка, а он сам вроде был обычный работник, но революция в некоторых случаях выдвигала людей. Премудров вырос до крупного советского работника. В Нижнем он был директором завода «Красная Этна». До сих пор в Нижнем есть улица, посвященная ему. Просто так названия не даются. Говорят, он был другом Ворошилова. Но когда товарищ Сталин начал жёсткую работу с кадрами, попал товарищ Премудров в немилость, был расстрелян. Жена, естественно, как жена врага народа, вынуждена была вернуться в Илёв. Жилья у них не было, она снимала частную квартиру и очень бедствовала, поскольку её ни на какую работу не брали. Прошло много лет, стали пересматривать многие дела, и оказалось, что расстреляли просто так, ни за что. Жене компенсировали потерю, оценили в 40 тысяч, тогда столько стоил ЗИМ. Видимо, товарищ Премудров соответствовал своей фамилии, был мужик неглупый [4].

Потом был ещё один кадр, Гогин. Я уже упомянул лесопромышленника, а у него родственники были. Его, видимо, племянник, сумел в советское время сбежать в Луганск и там смог выдвинуться, был секретарём Луганского обкома. Что тоже говорит о некоторых талантах и способностях [5].

Потом был ещё был один человек, о нём учительница говорила с гордостью: «А мой ученик сейчас начальник ЧК в Сормово».

Кто-то нищим стал, кто-то выдвинулся, но у большинства жизнь была плохая.

Ещё мне вспомнилось, что в Илёве фамилий было много польских. Был товарищ Колповский, Четовские были. Видимо, это были польские повстанцы, которых прислали на перевоспитание на Илёвский завод. Я в наших местностях такие фамилии не встречал. Ребята это были жёсткие, на каторгу гуманистов не посылали.

На Илёвском заводе был один токарь. И он выточил бомбу и бросил её в полицейский участок. Там был и полицейский участок в то время, это сейчас Илёв в ничто превратился. Это он сделал, чтобы досадить руководству. Убил полицейского Дужкина. Наехала полиция, казаки, следователи. Долго искали, никого не нашли. Потом кто-то всё-таки выдал. Этого бомбодела расстреляли в Нижнем.

[1] Статья об Илёвском заводе на нашем сайте.

[2] Статья о Выксунской узкоколейке.

[3] Статьи об управляющем Илёвского завода и о его доме.

[4] На сайте о жертвах репрессий есть статья о Петре Константиновиче Премудрове (1891 – 1938). Местом его рождения указано село Гилево Ардатовского района. Очевидно, это ошибка. В Ардатовском районе нет Гилёва, зато в Ардатовском уезде был Илёв / Илёво. Премудров работал директором «Красной Этны» в 1921 – 1925 гг., и улица его имени в Нижнем Новгороде существует. В 1931 – 1937 гг. он был директором Мотовилихинского завода в Перми. Там его и арестовали.

[5] В Википедии есть статья о Викторе Фёдоровиче Гогине (1906 – 1984), работавшем директором Лисичанского химического комбината в Луганской области, Герое Социалистического Труда.