Хрипуново — родовое имение Чаадаевых

На 20-ом километре шоссе Дивеево – Ардатов в правую сторону есть отворот на село Хрипуново, родовое имение Чаадаевых.

Род Чаадаевых появился от выходца из Литвы, служившего в Москве и прозывавшегося Чаадай. Потомок Чаадая, Иван Артемьевич Чаадаев в середине XVII века уже владел селом Своробоярским Арзамасского уезда. В 1657 году он приобрел с.Хрипуново, ставшее впоследствии родовым имением семьи. В 40-х годах XVIII века Хрипуново принадлежало уже князю Петру Васильевичу Чаадаеву, деду известных в русской истории братьев Михаила и Петра Чаадаевых. Петр Васильевич проживал в Москве, а в Хрипуново бывал наездами. У него было 9 детей — 7 сыновей и 2 дочери и после его смерти (скончался 25 марта 1756 года в Москве и был захоронен в Навинском монастыре) имение Хрипуново отошло к старшему сыну Ивану Петровичу. Иван Петрович прожил 53 года. К моменту его смерти (скончался 7 июня 1786 года) в живых из всей большой семьи с матерью Марией Ивановной в Москве оставались только младший брат Яков и сестра Варвара. Родовое имение Хрипуново перешло по наследству младшему брату Якову Петровичу Чаадаеву, будущему отцу братьев Чаадаевых.

Яков Петрович Чаадаев (будущий отец братьев Чаадаевых) стал гвардейским офицером, участвовал в Шведской компании 1788-1790 годов и за отвагу, проявленную в этой компании, был награжден Георгиевским крестом. В чине подполковника вышел в отставку и служил советником Нижегородской уголовной палаты. Яков Петрович Чаадаев сочетался браком с княжной Натальей Щербатовой, дочерью знаменитого князя Михаила Михайловича Щербатова. Князь М.М. Щербатов (1733-1790 г.г.) — президент Камер-коллегии, тайный советник, сенатор, историк и публицист, экономист и политик, философ, моралист, естествоиспытатель и энциклопедист своего времени, имевший библиотеку в 15 тысяч томов. Он написал 15-томную “Историю России” (с охватом до 1610 года), которая позднее была использована выдающимся историком Н.М.Карамзиным в работе над своим трудом “История Государства Российского”.

После выхода в отставку, в начале 90-х годов XVIII века Яков Петрович перебрался с супругой (урожденной княжной Щербатовой) на жительство в свое родовое имение Хрипуново, Ардатовского уезда Нижегородской губернии.

Выезжая по служебным делам или в гости к родственникам в Нижний Новгород, Яков Петрович стал постоянным посетителем Нижегородского литературного кружка. Сначала он проявил себя как автор салонных стихов, записанных в альбомах нижегородских светских дам. Но это была лишь ступень к действительному призванию. Написанный им в 1794 году оригинальный обличительный памфлет произвел в Москве и Нижегородском губернском обществе настоящий фурор. Памфлет появился на прилавках московских книжных магазинов осенью 1794 года в виде ничем не примечательной книжки с названием ДОН ПЕДРО ПРОКОДУРАНТЕ или НАКАЗАННЫЙ БЕЗДЕЛЬНИК. Автором сочинения значился известный испанский драматург КАЛДЕРОН ДЕ ЛА БАРКА, а местом перевода книги был указан Нижний Новгород. Однако московские профессора, специалисты по зарубежной литературе, заявили, что такой комедии по заглавию и по содержанию у испанского драматурга нет. А это всего лишь составленный рукой российского автора памфлет, острие которого направлено против  провинциального чиновника. И они оказались правы. Хотя действие комедии (где по ходу пьесы одно за другим выплывали наружу темные дела ведущего роскошную жизнь ДОНА ПЕДРО) происходило в городе Барселоне, нижегородцы узнали в ДОНЕ ПЕДРО второе по значению после губернатора лицо — директора Государственной экономии Нижегородской губернии Петра Ивановича Прокудина. Действительно, Прокудин вел в Нижнем Новгороде роскошную и расточительную жизнь. В обществе поговаривали, что роскошь эта есть результат наглого грабежа государственных крестьян, которыми Прокудин заведовал. Но чтобы не говорили в обществе, “экономическому директору” все было нипочем. Он узнавал о возникавших в салонах слухах в отношении себя, своевременно предпринимал необходимые упреждающие действия и спускал все на тормозах. Но то, что удар последует из какого-то литературного кружка, Прокудин ожидать не мог, и упредить этот удар не успел. После прочтения книги, конечно же, Прокудин узнал себя. Разъяренный он помчался в столицу скупать книгу. Найденные на прилавках экземпляры он сжигал, но было уже поздно. Службу ему пришлось оставить.

А Яков Петрович Чаадаев за полезную общественную деятельность по выявлению жулика был отмечен благодарностью Нижегородского литературного кружка. Он был полон новых литературных планов. Однако скорая смерть отняла у Нижегородского литературного кружка одного из наиболее деятельных его членов.

Важно отметить, что именно в период активной литературной деятельности у Якова Петровича Чаадаева рождаются два сына. Сначала (24 октября 1792 года) Михаил Яковлевич Чаадаев, а через полтора года (27 мая 1794 года) – Петр Яковлевич Чаадаев.

После смерти родителей (отец скончался 23 октября 1795 года, а мать – 8 марта 1797 года), малолетние братья Чаадаевы были переданы на воспитание старшей сестре матери, княжне Анне Михайловне Щербатовой, а опекунство было возложено на их дядю – князя Дмитрия Михайловича Щербатова, сына знаменитого историка и сенатора, пышного вельможу екатерининской школы.

В 1809 году братья, показав прекрасные знания, успешно поступают в Университет. Это был блестящий период Московского университета. Многие отрасли знания, в том числе и философия, были поставлены на уровень европейской науки. Именно в университете братья Чаадаевы подружились с А.С.Грибоедовым, Н.И.Тургеневым, И.Д.Якушкиным, Василием Перовским. Именно в университете братья Чаадаевы приобрели неизменную страсть к самообразованию.

С окончанием университетского курса, по исконному дворянскому обычаю, молодых Чаадаевых ждала военная служба, и, разумеется (при связях и богатстве их опекуна) в Петербурге, в гвардии.

В период войны с Наполеоном, 12 мая 1812 оба брата вступили подпрапорщиками лейб-гвардии в Семеновский полк.

До взятия Парижа оба брата проходили службу неразлучно. В августе 1812 года оба участвовали в сражениях под Бородиным; в сентябре 1812 года перевелись в Ахтырский гусарский полк и с этим полком участвовали в сражениях под Тарутиным, Малым Ярославцем, при Люцене, Бауцене, Пирне, под Кульмом и Лейпцигом; оба почти в одни и те же дни производились в следующие чины и получали те же знаки отличия, оба за храбрость на полях сражений были награждены орденами святой Анны четвертой степени; а 18 марта 1814 года оба брата с русской армией вошли в Париж.

Известно, как сильны были впечатления, вынесенные интеллигентными молодыми офицерами из походов в Западную Европу. “При такой обстановке каждый из нас сколько-нибудь вырос”, — вспоминал товарищ Чаадаевых И.Д.Якушкин. “В продолжение двух лет мы имели великие события, решившие судьбы народов и некоторым образом участвовали в них; теперь было невыносимо смотреть на пустую петербургскую жизнь и слушать болтовню стариков, выхваляющих все старое и порицающих всякое движение вперед. Мы ушли от них на сто лет вперед…Мы хотели нового…”. В этом настроении и был источник столь многозначительного движения, как движение декабристов. Братья Чаадаевы, безусловно, оказались бы в рядах декабристов, если бы в начале 1820-х годов с небольшим интервалом друг за другом неожиданно не вышли в отставку.

Младший из братьев, Петр Чаадаев, в 1823 году уехал в Европу, где провел три года жизни во Франции, Швейцарии, Италии, Англии и Германии. Живя в Европе, Петр Чаадаев приобрел большие познания по части философии, истории и богословию. По возвращении в Россию в 1826 году он на несколько лет отошел от света, стал затворником и однодумом. В 1829-1830 годах он начал писать свои “Философические письма”.

В своем сочинении Петр Чаадаев резко критиковал общество за мертвый застой в развитии. Одной из причин этого он считал то, что православное христианство не способствует активно-поступательному развитию общества, не формирует традиции преемственности социально-прогрессивных идей. И в связи с этим Петр Чаадаев призывал к укреплению религиозных основ общества с учетом социальных идей католицизма. С помощью нового подхода (не подражательности Западу, а с помощью взаимного проникновения культур) он предполагал укрепить Россию в рамках нового особого цивилизационного положения, положения между Европой и Азией.

“Философические письма” были опубликованы в журнале “Телескоп” в 1836 году и произвели в обществе бурную реакцию. Общество кипело и негодовало. Многие русские мыслители не поняли идеи Чаадаева. Они восприняли идеи Чаадаева как призыв к принятию чисто западнического, европейского варианта консолидации и бросились ее опровергать. Как показала последующая история, именно на опровержении приписанной Чаадаеву идеи подражательности Западу и обосновании возможности самостоятельного развития России в значительной степени выросло течение славянофильства.

Содержание “Философических писем” дошло до Императора Николая I. В результате повелением императора журнал “Телескоп” был закрыт, а его издатель Н.И.Надежин сослан в Сибирь. Сам Петр Чаадаев был объявлен императором сумасшедшим и впредь был лишен возможности публиковать свои сочинения. Но через год “кризис” миновал. Петр Чаадаев вернулся в общество, стал почетным гостем салонов и гостиных, а по понедельникам принимал  общество у себя. В 1837 году Петр Чаадаев написал “Апологию сумасшедшего” где изложил свои окончательно сформировавшиеся взгляды. Петр Чаадаев стал отходить от идеи “политического христианства”, которое он усматривал в католицизме, и приходить к выводу о необходимости использования лучших элементов католицизма в рамках развития традиций “духовного христианства”, основание которого он увидел в русском религиозно – психологическом укладе, в русском православии. Именно на этом пути Петр Чаадаев видел плодотворные начала развития России. “Апология сумасшедшего” в печатном виде была издана спустя много десятилетий после смерти автора, лишь в 1906 году. Однако, не имея возможности публиковать свои сочинения, Петр Чаадаев с 1837 года начал развивать свои взгляды в многочисленных московских салонах. И вскоре он занял в обществе положение учителя, “преподавателя с подвижной кафедры” и стал по имени известен интеллигенции всей России. Скончался Петр Чаадаев 14 апреля 1856 года и был похоронен в Московском Донском монастыре. А его идея с помощью нового подхода (не подражательности Западу, а с помощью взаимного проникновения культур) вывести Россию на особое цивилизационное положении между Европой и Азией, его идея, которая не сразу была понята современниками, через десятилетия получила свое развитие в теории евразийства. Таким образом, Петр Чаадаев своими “Философическими письмами” и “Апологией сумасшедшего” дал импульс для последующего развития двух важных и существующих до настоящего времени течений русской мировоззренческой культуры и философии — теории славянофильства и теории евразийства.

Но вернемся к старшему из братьев Чаадаевых — Михаилу.

Михаил Чаадаев оставил службу в 1820 году и поселился в Москве. Но (как старший из братьев) будучи наследником с.Хрипуново, основного родового имения Чаадаевых, Михаил часто совершает туда поездки по хозяйственным делам подолгу задерживается там.

После декабрьского восстания 14 декабря 1825 года у него, как и у брата, был произведен обыск. Однако камердинер Захар успел вовремя уничтожить компрометировавшие Михаила Чаадаева бумаги. В благодарность за это в 1831 году Михаил женится на дочери камердинера Наталье Захаровне и в середине 1834 года переезжает с ней из Москвы на постоянное жительство в родовое поместье с.Хрипуново Ардатовского уезда Нижегородской губернии. Здесь в Хрипуново он и скончался 10 октября 1866 года и был похоронен близ родителей.

В ряде популярных изданий, посвященных Чаадаевым, отмечается, что все 32 года проживания в Хрипуново Михаил Яковлевич вел нелюдимую жизнь. Однако в материалах Нижегородской Губернской Ученой Архивной Комиссии (НГУАК) автор данной статьи нашел выписки из письма, направленного 15 октября 1886 года руководителю ученой комиссии А.С.Гацисскому от Павла Логиновича Бетлинга, который в 50-х годах XIX века служил Ардатовским  уездным исправником. Там говорилось следующее: “Служа в мою молодость в Ардатове, я имел лучшего знакомого в Михаиле Яковлевиче Чаадаеве и часто бывал и обедал у него”. Следовательно, нелюдимость Михаила Чаадаева была преувеличена. И скорее всего такое мнение пошло от его соседей, с большинством из которых он имел мало чего общего из-за пропасти в образовании. Далее в письме П.Л.Бетлинга было написано: -“…М.Я. был честен в денежных расплатах до мелочи с любым мужиком; вежливости он был чрезвычайной, времен екатерининских: если бы кто ему сказал  случайно грубое слово, то М.Я., приподняв фуражку, самым вежливым образом попросил бы  собеседника извинится или выбрать оружие, назначить час и место для разрешения обиды.” Кроме того, из письма П.Л.Бетлинга можно узнать, что Михаил Чаадаев имел обширную и прекрасную по содержанию библиотеку; выписывал московские журналы для себя, и второй экземпляр для дарения соседям; что Михаил Чаадаев много читал, писал стихи, много времени отдавал писанию мемуаров и вел широкую переписку. Так в письме П.Л.Бетлинга сказано, что “…он читал мне переписку его с графом Закревским (Московским губернатором) об уплате им, Михаилом Яковлевичем, за Петра Яковлевича тысяч около десяти долгу графу. Младший брат Михаила (Петр Яковлевич Чаадаев) все свое имение прожил. Поэтому Михаил Яковлевич определил раз навсегда давать из своих личных  доходов, на содержание младшему брату Петру 7000 рублей ассигнациями. При мне однажды бурмистр спрашивает М.Я., прикажет ли он исполнить письменное к нему бурмистру требование М.Я. о высылке Петру Яковлевичу назначенной суммы прежде взноса в опекунский совет, еще не внесенных? – ”Конечно, вышли сначала брату, а совет потерпит” – отвечал М.Я.”.

Результаты проведенного автором исследования показывают, что биография Петра Чаадаева, занявшего с тридцатых годов XIX столетия в обществе выдающееся положение одинокого мыслителя, к голосу которого прислушивалась вся московская и российская интеллигенция, оказалась гораздо сильнее переплетена с биографией его старшего брата Михаила, чем это трактуется сегодня в популярных изданиях. И хотя Михаил Яковлевич находился в тени сравнительно с блестящими дарованиями своего младшего брата Петра, тем не менее, выявленные в материалах НГУАК сведения показывают, что Михаил Чаадаев создал в c.Хрипуново один из замечательных культурных очагов юго — запада Нижегородской губернии. Материалы НГУАК свидетельствуют также о том, что Михаил Яковлевич Чаадаев оказал значительное влияние на происходившие в нашем крае социальные процессы XIX века, связанные с отменой крепостничества. Вот почему в середине XIX века, когда взгляды к крепостничеству в обществе и государстве стали уже меняться, Михаил Чаадаев стал смело, также, как и ранее Федор Шаховской, вводить в нашем крае в практику новые отношения со своими крепостными крестьянами. Так, в томе VIII сборника НГУАК приводятся слова, сказанные в 1866 году служителем Хрипуновской Знаменской церкви отцом А.Вилковом. В них говорится, что …“Михаил Яковлевич задолго до отмены крепостного права объявил крестьянам своим, что они лично свободны; что кто из них не захочет брать участки земли, им умеренно расцененные, то может отлучаться куда захочет и, конечно, не обязан будет ни какою платою ему, как помещику. Михаил Чаадаев устроил у своих крепостных крестьян вроде самоуправления под его наблюдением. Он торговался с обществом крестьян как с людьми ему посторонними, например, о выкупе родственника его (крестьянина) жены от рекрутчины. Землю всю он считал своею собственностью. Отпустить крестьян на волю документально было невозможно: остающимся или владельцу за них пришлось бы до ревизии платить подати и отвечать рекрутами. Так в его имении из 200 душ сто было отпущено на волю, а оставшиеся  сто платили за двести душ и подати и рекрутчину. Крестьяне под его управлением жили счастливы, довольны и спокойны. Любили, боялись, гордились им. До сего времени (1886 год) воспоминание о нем вызывает у них невольное и неподдельное чувство гордости и приятности, сознания мощи, веры, надежды и разума”.

Приведенные слова красноречиво говорят о том, что Михаил Чаадаев практически своим примером по отношению к крепостному крестьянству влиял на окружающую помещичью среду уезда и края, подготавливая ее к событиям 1861 года, года отмены в России крепостничества.

Церковь в Хрипунове

Место захоронения Чаадаевых около церкви

Источники

1. Сборник материалов НГУАК, том VIII, Н.Новгород, 1910.

2. Князь Н.М.Романов. “Русские портреты XVIII-XIX столетий”. Санкт — Петербург, 1909.

3. А.С.Гацисский. “Люди Нижегородского Поволжья. Биографические очерки”, Н.Новгород, 1887.

4. Д.Н.Смирнов. “Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков”, Горький, 1971.

5. Сборник статей, сообщений, описей и документов  НГУАК, том VIII, Н.Новгород, типография И.И.Владимирского, 1914.