Мой Дагестан

Нечасто бывает, во всяком случае у меня, чтобы два года подряд происходили путешествия в один и тот же регион. Но в 2017/2018 гг. случилось исключение. И это исключение — Дагестан.

После зимней поездки в январе прошлого года осталось стойкое желание еще раз приехать в этот красивый край, но тогда, когда будут зелёные листья, трава и тёплая погода. Честно говоря, таким же стойким было и ощущение, что второй раз я в Дагестан никогда не приеду. И, к счастью, я оказался неправ. Просто я попал в компанию людей, у которых слова и замыслы не расходятся с делом. Главное спасибо — О.С. Урбанович, которая организовала эту поездку. Как, впрочем, и первую.

На этот раз под знамёна Ольги Станиславовны собралось 16 человек (в первый раз нас было 7), что тоже неизбежно наложило отпечаток.

Путешествие началось 28 апреля с жуткой ночной поездки на автобусе из Сарова во Внуково. Во-первых, поразило отвратительное состояние дороги от Ардатова до Кулебак — такой дорога не была с 1970-х годов. Во-вторых, автобус оказался практически без амортизаторов и не приспособленным к перевозке пассажиров ростом выше среднестатистического китайца. Но это, как говорится, мои личные трудности. Долго ли коротко ли, но мы докатили до аэропорта, пересидели в зале ожидания и в соответствии с расписанием вылетели в Махачкалу.

Махачкала встретила нас (простите за штамп) солнечной погодой и цветущей сиренью. С этим дагестанским мегаполисом мы немного подробнее познакомились в прошлый приезд, на этот раз нам предстояло переночевать здесь только одну ночь. Состояние дежавю усилилось, когда нас привезли в ту же самую гостиницу «Крепость» на окраине города.

По приезде организаторы предложили нам экскурсию по местам, связанным с жизнью Расула Гамзатова. Этот человек безусловно в Дагестане «наше всё». В конце экскурсии нас выгрузили около краеведческого музея, прогулка по многочисленным залам которого, наряду с бессонной ночью в автобусе и перелётом окончательно лишила нас шансов на бессонницу. Впрочем, не подумайте плохого — музей и экскурсия были интересными.

На улицах Махачкалы огромное количество световой рекламы в любое время суток

            На следующее утро мы покинули Махачкалу и покатили в горы.

Говорят, что в Дагестане проживают более тридцати национальностей, и это только коренных, по этнической пестроте Дагестан — на одном из первых мест в мире. В поездке нас постоянно сопровождал водитель автобуса (более комфортабельного, чем тот, что вёз нас из Сарова) Тимур, он кумык. Групповодом (или как сейчас модно говорить, тур-лидером) был жизнерадостный Заур, он табасаран. Человеком, организовавшим наш тур была армянка со славянским именем Яна Мартиросова. Так, что насчёт многонациональности — всё, похоже, верно. Тем более, что в соответствующих районах нас ещё принимали местные экскурсоводы — аварцы, даргинец, лезгин.

Путь по частично уже знакомой нам с января дороге привёл на Хунзахское плато в аул Цада, где нам предстояло переночевать две ночи в обычном сельском доме, днём занимаясь осмотром окрестностей. Сопровождал нас по Хунзахскому району Магомед, энергичный и знающий человек, оказавшийся, как потом выяснилось, известным местным фотографом.

Хунзахское плато — относительно ровное место, расположенное на высоте 1700 — 1800 м над уровнем моря. Нам сообщили, что плато считается самым густонаселённым высокогорным районом Европы, здесь на сравнительно небольшой площади разместилось более двадцати аулов. И Цада один из них. Но кое-чем Цада из них всё-таки выделяется — тут родился Расул Гамзатов, родился в доме своего отца, также известного аварского поэта Гамзата Цадаса (что означает Гамзат из Цада). В доме Гамзата Цадаса сейчас музей, который нам, конечно же, показали.

На Хунзахском плато

Музей Гамзата Цадаса

Горец с группой горянок — живые экспонаты музея

            В окрестностях аула Цада много чего красивого и интересного.

Хунзах. Районный центр гордится тем, что здесь родина легендарного Хаджи-Мурата, прославленного Львом Толстым.

Хунзах. Памятник Хаджи-Мурату

            Хунзахский каньон. Красивейшее ущелье, в которое низвергаются два водопада. Сёла Хунзах и Арани стоят практически на краю каньона.

Хунзахский каньон

Один из водопадов

            Хунзахская крепость. Наследие кавказской войны XIX века, некогда форпост Российской империи. В советские годы в крепости располагались военные (пограничники) и районная больница. Сейчас для военных и для медиков выстроены новые современные здания, и крепость практически не используется, постепенно приходя в упадок. Аналогичные крепостные постройки, ещё в более унылом состоянии мы потом ещё увидим в Карадахе и Гунибе.

Хунзахская крепость

            Матлас. Здесь заканчивается Хунзахское плоскогорье, круто обрываясь на запад. С обрыва потрясающий вид, чуть ли не до Грузии. В этом месте некоторое время тому назад известные российские миллиардеры дагестанцы браться Магомедовы (сидящие сейчас в тюрьме) решили построить горнолыжный курорт. Но что-то пошло не так…

Матлас. Наш гид фотограф Магомед Гаджидадаев за работой. Позируют туристы саровской группы

Здесь могли бы быть горнолыжные трассы

Большая московская политика чувствуется и в горах. Село Арани

                       На следующий день нам предстояла поездка в соседний Шамильский район в горные аулы Гоор и Кахиб.

По дороге мы сделали короткую остановку в ауле Карадах, где сохранились постройки времён Кавказской войны.

Карадах. Развалины русской крепости

Карадах. Мост XIX века через реку Аварское Койсу

            Близ аула Датуна нам показали интересный памятник — спрятанную в горах христианскую церковь, построенную в X — XI вв. ещё до полной исламизации Дагестана, по-видимому, при участии грузинских проповедников. Церковь очень проста в архитектурном отношении и отреставрирована.

Христианская церковь в окрестностях аула Датуна

            Оба горных села — Гоор и Кахиб — состоят из двух частей — старой и новой. Отчего такое разделение? Дело в том, что ещё сравнительно недавно условия выживания в суровых горных районах диктовали свои правила устройства поселений. Любое мало мальски ровное место использовалось для сельского хозяйства — посевов (террасного земледелия) и выпаса скота. А люди могли пожить и на скалистых кручах, где построенные из камня сакли возводились по принципу «мой двор — крыша соседа». Никаких приусадебных участков не существовало. Немаловажным было и то, что поселение на горе удобнее было оборонять в случае нападения супостата. В последнее время террасным земледелием горные жители не занимаются, в лучшем случае на склонах разводят фруктовые сады. Прекратились и вражеские набеги, необходимость тесниться на скалах отпала. Люди стали переселяться туда, где поровнее и пониже. А на вершинах гор остались живописные развалины. Они-то нас и интересовали.

Террасы в горах сейчас для земледелия почти не используются. Окрестности аула Чох

            Чтобы попасть в старый Гоор, пришлось довольно долго идти в гору — наш автобус не мог преодолеть последний километр без асфальтовой дороги. В Гооре сохранились древние сторожевые башни XVI века, остальные постройки как памятники не охраняются и постепенно разрушаются.

Новый Гоор. Фото П. Аношиной

Старый Гоор. Фото П. Аношиной

                       После восхождения требовался отдых, и нам был предложен обед в самых что ни на есть аутентичных условиях — в саду сельского дома под цветущими яблонями. Стол был уставлен местными деликатесами: чуду (тонкие круглые пироги с разнообразной начинкой), хинкал («варёный хлеб», — как выразился один местный житель, может быть из пшеничной, кукурузной, гороховой муки — не путать с грузинским хинкали), плов. Особенно, должен отметить, местным жителям удаются компоты из черешни, вишни, слив и абрикосов. В Гооре нас кроме того угостили местным слабоалкогольным напитком — бузой, (по-русски — брага). Я попробовал, но пить не стал, а некоторым понравилось.

Для просвещения туристов девочка лет 12-ти нарядилась в национальный костюм. А закончилось непродолжительное застолье танцами под ритмичный аккомпанемент а капелла местных женщин. В общем, обстановка была самая тёплая и дружелюбная.

Гоор. Стол яств ждёт утомившихся туристов

Дети в национальной одежде

Желающие могли попробовать себя в дагестанских танцах

            Аул Кахиб также перебрался в своё время на новое место — на другой склон ущелья, по дну которого течёт речка. Издали постройки старого Кахиба выглядели, как декорации съёмки «Властелина Колец». Фантастический вид.

Новый Кахиб. Улочка

Ворота — важнейшая деталь дагестанского дома

Вечный транспорт

Старый Кахиб

            Здесь мне пришла в голову мысль, что гораздо более сильное впечатление производят те достопримечательности, к которым надо добираться, что-нибудь преодолевая. Если тебя просто выгрузили у порога из автобуса вместе с толпой туристов и сказали куда смотреть, впечатление не будет сильным. А вот когда, чтобы посмотреть, надо подниматься по крутой горной тропке — совсем другое дело. И чтобы никого вокруг…

По всем этим причинам старый Кахиб произвёл сильнейшее впечатление. Наши фотоаппараты там просто не выключались.

Как и в Гооре, в Кахибе старые сторожевые башни отреставрированы

Таинственные рисунки на камнях. Фото П. Аношиной

            В ауле Кородá нам также показали старую часть, притулившуюся на крутой скале. Там сейчас, по слухам, доживает свой век одна единственная старуха. Старая Корода очень компактна, и две улицы этого аула имеют вид тоннелей. Совсем недавно эта великолепная натура была использована кинорежиссёром Павлом Лунгиным при съемках фильма «Братство», который должен в ближайшее время выйти на экраны. Старая Корода в этом фильме изображала Афган. Надо будет сходить.

Старая Корода

            На следующий день нам предстояло любоваться уже красотами нерукотворными, нас повезли в Карадахскую теснину. Называется она так, потому что находится недалеко от аула Карадах, о котором уже была речь выше. Теснина эта невелика, всего несколько сот метров. Путь туда идёт вдоль русла небольшой речки, которой удалось за тысячелетия промыть в скалах потрясающей красоты ущелье. Сперва теснина неглубока, но чем дальше мы шли, тем выше становились её борта, и в конце концов мы перестали видеть солнце. Заканчивается теснина небольшим красивым водопадом.

По Карадахской теснине

            Обедать нас в этот день повезли в село Гоцатль, в гостевой дом. Вообще, такое впечатление, что туризм в горном Дагестане сейчас развивается силами сельской интеллигенции. Большинство хозяев гостевых домов и экскурсоводов оказались школьными учителями. Вот и в Гоцатле нас привечала учительница местной школы по имени Зайнаб. Зайнаб активно продвигает своё маленькое предприятие в интернете, имеет страничку в инстаграме. Посмотрев этот инстаграм, мы пришли к выводу, что к ней в гости приезжают в основном туристы из дальнего зарубежья: США, Англия, Португалия… Россияне, ау! Тут хорошо и красиво. И вкусно. Может показаться, что я слишком много внимания уделяю этим обедам. Возможно. Но гастрономический туризм, мне кажется, тоже важная составляющая туризма вообще. И знакомиться с другой кухней надо не в Москве, где есть, конечно, всё, а на родине этих блюд.

Обед на балконе гостевого дома в Гоцатле

            Кроме гостевого дома Зайнаб аул Гоцатль славится мастерами по серебру. Нас провели в мастерскую одного из местных мастеров, но его продукция, хоть и красивая, оказалась нам не по карману.

Продукция Гоцатля

            К вечеру наша группа прибыла в Гуниб — место, где фактически закончилась Кавказская война. Ради тех участников нашей группы, которые приехали в Дагестан впервые, в маршрут были включены две ключевые точки, без которых при осмотре Дагестана не обойтись — это Дербент и Гуниб. В Гунибе мы расположились в гостинице «Орлиное гнездо», переделанной из бывшего пионерлагеря. Администрация гостиницы попыталась поселить нас не в те номера, за которые мы предварительно платили, конфликт в конце концов был разрешён, всех расселили нормально, но организаторы тура посчитали обязанными предоставить нам компенсацию за моральный ущерб, и в Дербенте два дня нас потом кормили бесплатными завтраками. Все бы так.

В Гунибе нас сопровождал новый экскурсовод — Гамзат, тоже школьный учитель. Его экскурсия получилась разбитой на две части: вечером мы пешком прогулялись по Верхнему Гунибу, где когда-то располагалось это село, а сейчас только исторические памятники, а в Нижний Гуниб мы спустились уже на следующее утро.

Гуниб

Верхний Гуниб. «Беседка Шамиля». Сидя на камне, который находится внутри этой беседки, командующий русскими войсками князь Барятинский принял капитуляцию имама Шамиля, чем был положен конец Кавказской войне, длившейся около 40 лет

            На этот раз нам удалось зайти в местный музей, расположенный в бывшей гарнизонной русской церкви. Как потом оказалось, это был не последний музей в этот день, и даже не предпоследний.

Экскурсия по музею в Гунибе. Узнали много интересного

            Дальше путь наш лежал в горные аулы Гунибского района.

Чох. Аул очень красиво расположен. К сожалению, запустение сельской местности характерно сейчас не только для центральной России, но и для Дагестана. Население горных аулов уменьшается. Поддерживать поселения помогает патриотизм выходцев из этих аулов. Люди, предки которых здесь жили, помогают, например, поддерживать в проезжем состоянии дорогу. Как нам рассказывал Гамзат, ежегодно люди собираются и кто может вложить деньги — вкладывает, кто может готовить еду — готовит её для рабочих, кто может — работает сам. Так осуществляется своего рода местное самоуправление. Без помощи каких-либо государственных структур. Насколько мне известно, в центральной России, когда происходят подобные вещи, государственные чиновники не только не помогают гражданам, а активно им мешают, вставляют палки в колёса инициаторам ремонтных работ. В Дагестане хоть не мешают.

Чох

Орлуша, орлуша…

            В ауле Согратль в музее собрана интересная коллекция. Музеем занимается сам Гамзат (он учитель этой школы), поэтому рассказ он вёл с полным знанием дела.

Согратль

Согратль. Один из залов музея

            Не правда ли, некоторые аварские названия звучат как-то по-ацтекски? Гоцатль, Согратль, Попокатепетль… Не знаю как насчёт ацтекского, но дотошные лингвисты нашли, кажется, генетическую связь обособленной северо-кавказской языковой семьи с китайским языком.

В тот же день нам показали находящийся недалеко от Согратля мемориальный комплекс Ватан, что по-аварски значит родина. Мемориал поставлен в память об историческом событии, которым гордятся местные жители. В 1741 году ополчение аварского вольного общества одержало победу в бою с войсками персидского Надир-шаха. Комплекс построен на деньги одного богатого человека, выходца из данной местности. Государство, похоже, так же, как и к ремонту дороги, не имеет к нему отношения.

Мемориально — музейный комплекс Ватан

            Недалеко от аула Салта Гунибского района (к нему 7 км грунтовой дороги) находится известный Салтинский водопад. Водопад уникален тем, что расположен в пещере, падая через расселину в её потолке. Специально, чтобы попасть туда, нам пришлось везти с собой в багаже резиновые сапоги — путь к водопаду проходит местами по руслу ручья, а вода в начале мая ещё холодная.

Салтинский водопад

            В конце этого длинного туристического дня мы спустились с гор и оказались на берегу моря в Дербенте. Об этом древнейшем городе нашей страны я уже довольно подробно писал в предыдущий раз. Основная экскурсия по городу, которую провёл наш старый знакомый сотрудник музея-заповедника Назир, была для тех, кто попал сюда впервые, а для тех, кто во второй раз — повторением — матерью учения.

Дербент. У стен древней крепости

Чтобы попасть внутрь самой древней мечети нашей страны (VIII в.) нашим женщинам пришлось, как в православных церквях, привести себя в надлежащий вид

Дербентский базар

            Новым для меня была экскурсия на Дербентский завод игристых вин. Шампанское здесь производится резервуарным способом из виноматериала, полученного из местного винограда.

На Дербентском заводе игристых вин

В ходе экскурсии можно было попробовать шампанское прямо из резервуара

На заводе делают и тихие вина. Мы их тоже продегустировали

В этом подвале вина поставлены на долгое хранение. Ими нас почему-то не угостили

            В последний экскурсионный день мы съездили в знаменитый центр народных ремёсел — горный аул Кубачи. Неприятным сюрпризом стало отсутствие до Кубачей асфальтовой дороги. Асфальт положен только до районного центра, стоящего на соседней горе, и 19 км оттуда до Кубачей наш Mercrdes Sprinter полз по пыльным серпантинам полтора часа. Тут-то и пришло к нам понимание, отчего в Дагестане что ни селение, то свой язык. Вот и кубачинский язык некоторые учёные считают самостоятельным, отдельным от даргинского языка, к которому его относят другие учёные.

В Кубачах когда-то была крепость, от которой сохранилось только несколько башен, ещё недавно использовавшихся как жильё. В одной из них сейчас музей.

Кубачи. Старая часть аула

Древняя башня

Кубачинские крыши

            Особая гордость кубачинцев — изделия из металла: украшения, посуда и многое другое. Ремесло это бережно сохраняется, и даже местная школа гордо называется школой «с углублённым изучением кубачинского искусства». В школе нам показали изделия учеников, которые украсили бы любую выставку и даже завели в класс, где мальчики что-то вырезали на медных пластинах, а девочки вышивали.

Расписание факультативных школьных занятий

Кубачинские женщины практически «поголовно» носят традиционные головные уборы

            Логичным завершением экскурсии было посещение местной сувенирной лавки, где каждый что-то приобрёл себе на память.

На следующий день наша группа разделилась: бóльшая часть уехала домой, другая часть осталась ещё кое-что досматривать. Я был в числе улетевших.          Теперь у меня появилось желание приехать в Дагестан в третий раз, когда будет тёплое море и созреет что-нибудь из фруктов.

Схема маршрута

Саровская группа в полном составе. Фото М. Гаджидадаева