К.И.Ткачёв ДОМ ПИОНЕРОВ МОЕГО ОТРОЧЕСТВА

Изначально повествование о Доме пионеров было в составе материала «Город моего детства, отрочества и юности» , но так как он получился слишком большим, я решил «Дом пионеров …» выделить в отдельный рассказ о моём счастливом отрочестве.

Глубокий след в моей памяти оставил Дом пионеров, который берёт своё начало в 1955 году. В 1959 году для него на центральной улице города было построено новое трёхэтажное здание. За многолетнюю историю Дома пионеров, ему несколько раз меняли название. Пока остановились на «Дворце детского (юношеского) творчества». Для меня же он на всю жизнь останется «Домом пионеров».  При ремонте фасада убрали рельефную штукатурную надпись – «Дом пионеров». На самом деле убрали не надпись, а частичку нашей истории. Памятника Алексею Максимовичу Пешкову перед ним тогда ещё не было. Мне так и не понятно, зачем его туда поставили, ведь Алексей Максимович не имел прямого отношения к пионерии.

Фото 1. Таким был мой Дом пионеров в год пятидесятилетия пионерии

Здесь работал мой отец (Ткачёв Иван Михайлович) – вёл кружок радистов. Сам на фронте был радистом. Он рассказывал: «Нас построили и офицер скомандовал: «Музыканты – два шага вперёд!» Ну, я и вышел – что-то умел пиликать на отцовской гармошке, думал, в какой-нибудь оркестр возьмут. А, оказывается, набирали людей для обучения на радистов. У радиста должен быть хороший слух, как у музыканта. Вот так я и попал в связь».

Фото 2. Кружок радистов. Валентин Иванович снимает работу кружка

Когда я учился в пятом классе, отец сподвиг меня к занятию в кружке рисования. Он находился в левом крыле здания, на третьем этаже, в самом конце коридора, с видом на улицу Ленина. Более сорока лет руководителем кружка был бессменный, ныне покойный, Анатолий Дмитриевич Мелихов, который начал работать в Доме пионеров со времени его открытия. Особого рвения к рисованию у меня не было, поэтому сейчас я даже не помню, чему он нас учил. Помню только, как один раз водил на пленэр (правда, этого слова мы тогда не знали, да и сам Анатолий Дмитриевич его никогда не говорил) в район Дома Учёных, которого тогда ещё не было (его построили позже – в 73-м году). Мы, расположившись под деревьями, рисовали то, что видели, каждый – в силу своих тогдашних творческих способностей.

Фото 3. Этот рисунок – всё, что осталось у меня на память от кружка рисования. Его я рисовал, как умел

Фото 4. В нижнем левом углу всё написано

Прозанимавшись год, я сделал для себя вывод: рисование – это не моё. В следующем году с третьего этажа спустился на первый, в фотокружок, и сразу понял – вот это уже моё. Кружок тоже находился в левом крыле здания, но с видом на «зады», туда, где сейчас новая пристройка. Тогда на этой территории умещались: домпионеровский сад, теплица и ещё целое поле, на котором авиамоделисты облётывали свои самолёты. Фотокружок размещался в двух помещениях, одно из которых занимала лаборатория (сейчас там какая-то раздевалка) Здесь на столах стояли увеличители (многие из молодых не знают что это такое), шкаф с химикатами, тяжеленный несгораемый сейф с фотоаппаратурой и ванна для промывки фотоматериалов (весь процесс, от проявки плёнки до получения готовой фотографии, был «мокрым»). В другом помещении (сейчас там Зал детского творчества) мы занимались теорией и практикой фотосъёмки. Там стоял стол, стулья и светильники. В 71 году кружком руководил Александр Фёдорович Найдёнов. Он тоже работал в Доме пионеров с самого начала. По возрасту (скорее всего, за 60) он годился нам в деды. Человеком был степенным, рассудительным. Приходил в кожаном пальто и в каракулевой шапке. Александр Фёдорович давал нам классическое фото-образование и рекомендовал читать книгу «25 уроков фотографии».

Фото 5. Тогда она, изданная, немыслимым для нашего времени, тиражом в 1 млн. 400 тыс. экземпляров, мне в руки так и не попала

На его занятиях мы учились заряжать фотоплёнку в кассету и в проявочный бачок. Кстати, во избежание засветки плёнки, это делается на ощупь в полной темноте. Проявка плёнки состоит из нескольких мокрых и одного сухого этапов: собственно проявки (время указывалось на упаковке), затем промывки и закрепления (фиксирования) негативного изображения на ней и наконец – сушки. И само собой, Александр Фёдорович учил нас печатать фотоснимки посредством увеличителя и кадрирующей рамки, а затем проявлять их.

Фото 6. Я и Гера постановочно «учимся» печатать. 1971 год

Этот процесс тоже состоит из сухих и мокрых этапов. Ещё Александр Фёдорович показал нам процесс сепирования фотографии, который сопровождался запахом сероводорода.

Снимали на 35-ти миллиметровую плёнку. Она тогда продавалась в рулонах по 36 кадров, отдельно от кассет (позже на катушках). Оба конца были соответственно обрезаны (под кассетную и приёмную катушку). Отец говорил мне, что в 50-х годах приходилось самому в темноте ножницами вырезать хвостик, чтобы зарядить плёнку в кассету. Плёнка имела разную чувствительность: 32, 65, 130 (125) и 250 единиц. Высокочувствительная плёнка была одновременно и высокозернистой. Ещё продавалась 60-ти миллиметровая (широкая) плёнка. Раньше (до 60-х годов прошлого века) фотоплёнка была опасной, она горела как порох. В стране тогда два завода производили плёнку: «Свема» и «Тасма». Потом «Свема» приказала долго жить (kp.ua/life/639835-proschai-svema-lehendarnyi-zavod-srovnialy-s-zemlei), а «Тасма» выплыла в водовороте окаянных 90-х. У нас в городе продавалась в основном «Свема».

Фото 7. Плёнка, чувствительностью 65 единиц была у нас основной

Фото 8. Была и обращаемая (позитивная), но на неё мы не снимали

В пору моего фотокружковства цветная фотография была большой редкостью, поэтому мы учились только чёрно-белой. В помещении кружка на стенах висели стенды с учебными материалами по фотографии. Доработав этот год, наш дед рассчитался из Дома пионеров и больше я его никогда не видел.

Наступил следующий домпионеровский учебный год. Как свежий ветер врывается в открытое окно, вот также в нашу кружковскую жизнь вошёл новый молодой руководитель Валентин Иванович Гусаков. Ему тогда было немного за тридцать. На снимках расписывался как ВИГус.

Фото 9. Валентин Иванович Гусаков

Он сразу перестроил всю работу кружка, начав с того что убрал со стен все дедовские стенды (впоследствии там появились наши фотографии), переместил сейф из лаборатории во второе помещение, чтобы от влажности не плесневели фотоаппараты и оптика. Жизнь в кружке из размеренной и неторопливой превратилась в бурлящую и насыщенную.

Фото 10. Старший товарищ даёт нам урок печати

Фото 11. Кто-то из кружковцев «щёлкнул» нас просто так. Снимок ошибочно датирован 68-м годом. Второй слева кружковец держит в руке экспонометр «Ленинград-2». 1973 год

Валентин Иванович принёс свои рецепты проявителей (для плёнки и бумаги). Кстати, проявитель, в отличие от фиксажа, состоял из нескольких химикатов: метола, гидрохинона, сульфита натрия, фенидона, и, наверное, ещё какого-то реактива, название которого я уже забыл. У нас в лаборатории были специальные аптекарские весы, на которых мы взвешивали реактивы для составления проявителей.

В кружке были фотоаппараты (ФЭД-3, Зоркий-4, Зенит-Е и ещё какой-то широкоплёночный), на которых мы учились и которыми снимали. Не каждый из нас владел собственным фотоаппаратом, поэтому Валентин Иванович иногда давал на время фотоаппараты из кружка, чтобы ребята «набивали руку».

Здесь немного отступлю, специально для молодых. Чем проще и легче процесс, тем больше людей им занимается. То же самое и с фотографией. Сейчас все стали фотографами, потому что это очень просто – вытащил из кармана телефон (как я его называю), нажал на мнимую кнопку и тотчас же получил цветную фотографию, правда в цифровом исполнении (как я говорю: фотография вроде есть, но потрогать её нельзя). А вот раньше было совсем другое дело. Сначала надо было пойти в магазин, купить чёрно-белую плёнку, зарядить её в кассету (в полной темноте, чтобы не засветить), зарядить кассету в фотоаппарат (если он есть, а был он далеко не у каждого) и отснять 36 кадров. При съёмке резкость наводили вручную, поворачивая специальное кольцо на объективе. Плёнку на следующий кадр переводили вручную. Экспозицию, т. е. выдержку с диафрагмой (многие сейчас вообще не знают что это такое) выставляли тоже вручную, и тут ещё надо было «включать мозги». Объективы были только дискретными, без трансфокации (говоря проще, нельзя было приближать или удалять изображение в кадре), поэтому при съёмке мы кадрировали ногами, перемещая фотоаппарат вперёд или назад. Но отснять плёнку, это даже не полдела, а только его треть. 

Теперь её надо в темноте зарядить в специальную катушку, которую поместить в специальный же проявочный бачок, залить в него проявитель (предварительно разведя его). Покручивая ручку катушки выждать определённое время (которое указывалось на коробке от плёнки). Слить проявитель, быстро промыть плёнку не открывая бачка и залить в него фиксаж. Потом ещё раз промыть и повесить сушить, закрепив плёнку бельевой прищепкой к бельевой же верёвке (иногда я проявлял свою плёнку в кружке, приносил её мокрой домой и сушил в ванной).. Покадрово просматривая плёнку (пока она висит), получить порцию положительных (или отрицательных) эмоций. Эмоции будут положительными, если экспозиция при съёмке была определена и выставлена правильно (плёнка, говоря на языке фотографов, не «плотная» и не «вялая», т. е. не тёмная и не светлая) А если наоборот, то… И так, мы преодолели вторую треть дела. 

Теперь последний третий этап, который проходил, обычно, в ванной при тёмно-красном свете – печать. Высушив плёнку, её надо поместить, начиная с первого кадра в специальную рамку, которую в свою очередь вставить в увеличитель. Увеличитель, это целое устройство, внутри которого есть лампа накаливания и конденсор (линзовая система), а снаружи – объектив (лучше, если от фотоаппарата). Увеличитель это отдельная песня, былина и эпос – можно написать диссертацию. Каких их только не было. Но каких и сколько бы их не было, главным достоинством любого увеличителя является хороший (равномерный) свет. Берётся фотобумага. О ней скажу кратко. Бумага была разной: «Унибром», «Бромпортрет», «Фотобром», «Новобром». Мы в основном печатали на «Униброме». По структуре бумага подразделялась на глянцевую, матовую, полуматовую, тиснёную. По контрасту – на мягкую, полумягкую, нормальную и контрастную. Форматы были такими: 6×9 (этого формата мы не видели), 9×12 (9×14), 13×18, 18×24, 24×30, 30×40. Толщина – тонкая, полукартон, картон. Так вот, берёшь лист бумаги, кладёшь (а не ложишь) на кадрирующую рамку, прижимаешь его и засвечиваешь светом, прошедшим сквозь плёнку (время экспонирования можно угадать, но лучше подобрать). Всё, напечатано. Теперь, подобно плёнке, проявка, только не во тьме, а наяву (но при красном свете). Две ванночки (а по-французски – кюветы) с предварительно разведёнными проявителем и фиксажем уже стоят наготове. Проэкспонированный лист кладёшь в проявитель и, как по мановению волшебной палочки, происходит «волшебство» – на листе появляется изображение. Здесь надо смотреть в оба, чтобы не перепроявить (передержать). Только изображение дошло до кондиции, тотчас же его в воду и сразу в фиксаж. Если время печати подобрано правильно, то перепроявить невозможно. Последний этап мокрого процесса – промывка снимков, но не в ванночке, а в ванной и подольше. Затем сушка или глянцевание. Всё! Ну как вам? И это ещё вкратце, без углублённых подробностей. Наверное, устали читать. Да, вот так всё и было. Поэтому мало кто связывался с фотографией. 

Но продолжу непосредственно о кружке. Валентин Иванович стал водить нас на «вылазки» (мы их так называли) на природу.

Фото 12. Этот кадр снимал я

Фото 13. А здесь сняли меня

Фото 14. Этюд с собакой на этой же «вылазке»

Фото 15. Лыжная «вылазка». На заднем плане виднеется маслихинский забор

Фото 16. Дорого бы я сейчас дал за эту киноплёнку

С большим интересом посмотрели фотовыставку (проходившую в городском музее) знаменитого в нашем городе велотуриста Анатолия Петровича Погорелова, который объехал с фотоаппаратом полстраны. В 2018-м году ему исполнилось 80 лет.

Валентин Иванович водил нас на городское телевидение. Там я снял за работой известную в нашем городе телеведущую Ларису Сергеевну Иванову. Ещё мы ходили по другим кружкам Дома пионеров и снимали там ребят за работой. Кстати, ребят и девчат тогда в кружках было под завязку. В вестибюле Дома пионеров стали появляться наши фотовыставки.

Фото 17. Одна из выставок

Фото 18. В Доме пионеров занимались умелые ребята. Это «чудо» техники сделано их руками

С Валентином Ивановичем мы печатали и снимки большого формата (в кружке была широкая рулонная фотобумага). При этом не хватало высоты стойки увеличителя, тогда его разворачивали и проецировали плёнку со стола на пол.

Также Валентин Иванович разнообразил работу кружка, добавив к фотографии ещё и кино. В кружке было две шестнадцатимиллиметровых кинокамеры – «Киев» и «Красногорск». У «Киева» была турель с двумя объективами, а у «Красногорска» трансфокатор, что давало этой камере преимущество. Валентин Иванович учил нас проявлять киноплёнку. Сам процесс проявки захватывал нас, хотя он был сложнее проявки фотоплёнки и включал в себя две проявки, отбеливание, осветление, засветку и фиксирование. Венцом этого процесса был просмотр готовых фильмов.

Фото 19. «Изучение» кинопроектора

Валентин Иванович также вводил нас в мир цветной фотографии, при отсутствии в то время в Доме пионеров цветных материалов (плёнки, бумаги и химикатов). Он приносил с работы цветную плёнку и снимал нас.

Фото 20. Ваш покорный слуга образца 1974 года. Ввиду, тогда ещё, несовершенства фотоматериалов, цвета уже поблёкли

Фото 21. Валентин Иванович учил нас и портретной съёмке

Вообще Валентин Иванович был одарённым человеком, и руки у него росли откуда надо. В начале своей трудовой деятельности Валентин Иванович работал на заводе. Вот что о нём говорила городская радиогазета: «Художник цеховой стенгазеты, фотограф, кинолюбитель, – Не правда ли, довольно необычное сочетание интересов и увлечений? Особенно если речь идёт об одном человеке. Именно о таком человеке рассказала недавно на своих страницах ежедневная газета «Производственник» под рубрикой «Лучшие люди семилетки». Это Валентин Иванович Гусаков, рабочий подразделения, которым руководит товарищ Шаров. Гусаков – слесарь четвёртого разряда. Но ему смело можно доверить работу и шестого разряда. К любому делу он подходит творчески. Не случайно Гусаков считается одним из лучших рационализаторов первого производства. Он сам изготавливает различные новые приспособления и инструменты. В свободное время Валентин Иванович увлекается кинолюбительством и фотографией. Товарищи по работе с интересом смотрели его фильмы о подшефной школе, о вечере отдыха, о выезде на массовку». Валентин Иванович любил механику, часто что-нибудь из фотографического оборудования дорабатывал и переделывал на свой лад. Приносил в кружок кинокамеру, сделанную своими руками. Показывал нам фильмы, снятые этой камерой. Где сейчас эти фильмы? Неизвестно. А ведь они теперь исторические – там был снят город 60-х — 70-х годов прошлого века.

Фото 22. Ваш покорный слуга с той самой камерой

Фото 23. Кто-то из ребят снял момент съёмки этого кадра

По прошествии многих лет, я купил себе кинокамеру «Кварц-8С» и снимал кино. Кстати цветную киноплёнку проявлять сложнее, чем чёрно-белую. Чтобы не «поплыли» цвета, надо выдерживать температуру раствора до долей градуса. В общем, от всей моей бытовой съёмки получился полуторачасовой фильм. Но потом появилось видео и кино «приказало долго жить».

Фото 24. Домпионеровский сад в цвету. Весна 73-го

Не знаю, наверное, в городе о нашем кружке пошла какая-то слава, потому, что на следующий год пришло записываться столько народу, что случился огромный перебор. Что с этим делать, Валентин Иванович не знал. «Не могу я просто взять и выгнать ребят из кружка», – говорил он. У домпионеровского начальства решение нашлось быстро. Пришла методист и сразу всё устроила. Я не знаю, по какому принципу прошёл отсев, но численность кружковцев приблизилась к норме.

Фото 25. Вымпелов тогда просто так не давали

У нас в кружке занимались хорошие ребята и девчата, мы жили одной дружной семьёй. Правда, как говорится, в семье не без урода. Был у нас один, с позволения сказать, «кружковец», уж не стану озвучивать его ФИО, тем более что он уже ушёл в мир иной. При выходе из лаборатории стоял шкаф с химикатами, на нём были одёжные крючки, на которые мы вешали свои пальто. И вот один кружковец подзывает меня к нашей импровизированной раздевалке и говорит: «Смотри!». Карман одного из пальто топорщился. Чьё это было пальто, мы конечно знали. Потрогали его – какая-то банка. Вытащили – банка полная метола (один из компонентов проявителя). «Вот гад! – думаем. – Ну, погоди!». Незаметно, чтоб никто не видел, поменяли ему полную банку на пустую, и никому не сказали, даже Валентину Ивановичу. Так этот «кружковец» в следующий раз, как ни в чём ни бывало, опять пришёл в кружок. Что тут скажешь? «Ссы в глаза – божья роса». Но с того дня отношение к нему конечно изменилось. Я для себя уже давно понял, что доверие к тебе со стороны других людей зарабатывается годами, а потерять его можно за несколько минут, а иногда даже секунд.

Бывало, мы шалили – всей ребятне свойственно побаловаться. Перед Новым годом в Доме пионеров ставили огромную ёлку, высотой в два этажа. Кроме ёлочных игрушек, её украшали большим количеством «дождика», а он, как известно, сделан из металлической фольги. Пойдём к ёлке, наберём этого «дождика» и устраиваем в кружке фейерверки, но только чтобы Валентин Иванович не видел. Берём вилку от увеличителя, на концы наматываем немного «дождика», потом, держа за провод, подальше от вилки, вставляем её в розетку… – короткое замыкание и вспышка. Для пущего эффекта ещё и свет выключали. В лаборатории все розетки были закопчёнными. Ходил в кружок один хулиганистый парень. Так он взял и намотал на вилку целый пук «дождика». Был такой фейерверк, что во всём Доме пионеров свет потух…

Фото 26. Кто-то из ребят принёс в кружок ворона

Один парень (из старших) принёс в кружок магнитофон и мы украдкой в лаборатории, подальше от глаз и ушей администрации, слушали Высоцкого. Кто-то из ребят принёс на своих устах неизвестно кем сочинённую песенку, которую мы любили напевать:

Дома мешок денег был,

Я купил автомобиль,

А гараж построить обещали,

В ту же ночь с моей машины

Фары, колпачки и шины,

РАЗ И СНЯЛИ!

Мы с женою как-то раз,

Без путёвки на Кавказ,

По дороге Жору повстречали.

Предложил нам Жора дачу –

Сразу дача, вот удача,

РАЗ И СНЯЛИ!

Эт не дача – целый дом,

Раньше куры жили в нём,

А за то, что жили куры,

С нас хозяева в три шкуры,

РАЗ И СНЯЛИ!

Выше, выше, выше грудь,

Ниже голову чуть, чуть,

Попрошу не шевелиться,

Попрошу не хмурить лица,

РАЗ И СНЯЛИ!

Фото 27. «Попрошу не шевелиться, попрошу не хмурить лица …»

Фото 28. Маркиз, Пафик, Колян, Халера

Фото 29. Старшие товарищи с Валентином Ивановичем

В Доме пионеров иногда по субботам проходили танцы. Сейчас их называют дискотекой, а тогда этого слова и в помине не было. Так некоторые представители тогдашней молодёжи прорывались на танцы через наш кружок. Этаж у нас хоть и первый, но высокий. Кто-то из наших ребят открывал окно и жаждущие потанцевать (но не бальные танцы), по водосточной трубе залазили к нам, а дальше как повезёт…

Жизнь в кружке была разнообразной и интересной. Мы многому научились. Некоторые кружковцы в дальнейшем связали свою жизнь с фотографией. Отец, видя моё «глубокое погружение» в фотографию, впоследствии купил мне полный набор для фотодела: зеркалку, увеличитель, кадрирующую рамку, красный фонарь и глянцеватель. А ванночки я нашёл на антресоли (отец раньше тоже баловался фотографией).

Итогом занятий в кружке стало вручение мне удостоверения «Пионера-инструктора по фотоделу».

Фото 30. Я был не только пионером, а ещё и инструктором

Фото 31. Отцовский фотоаппарат. С него всё  и началось

У администрации школы № 3, в которой я учился, появилась мысль организовать школьный фотокружок и доверить мне руководство им. Но эта затея так и не осуществилась по каким-то, наверное, объективным причинам.

Но я всё равно приложил свои фотографические знания и навыки на благо родной школы. Делал портреты композиторов для класса пения, снимал разные мероприятия: приём в пионеры, торжественные линейки, «Зарницы» и др.

Фото 32. Приём в пионеры. Елена Родина повязывает пионерский галстук. Май 1973 года

Фото 33. День пионерии на стадионе «Труд». Весна 1973 года

Фото 34. Знамя городской пионерской организации держит Сергей Есипов – будущий золотой медалист школы № 3. Интересно, а где сейчас это знамя?

Фото 35. Межшкольный конкурс в Доме пионеров

Фото 36. Ученик 3-й школы демонстрирует свою меткость

Фото 37. Почему-то Валентин Иванович благоволил ко мне. А вот почему, я так и не разгадал. У входа в парк со стороны Маслихи. Весна 1973 года

Не стало Валентина Ивановича 2-го октября 98-го года. Я запомнил этот день – выпало очень много снега…

Фото 38. 3 октября 1998 года

С тех пор фотография сопровождает меня всю жизнь. В фотоальбомах хранятся полторы тысячи семейных снимков. Получалось и зарабатывать посредством фотографии. На рубеже тысячелетий занялся съёмкой видов нашего города. Был, наверное, какой-то порыв…

Фото 39. Не верится, но это место находится в центре города, между «Старым» и «Новым» районами

Фото 40. Природа для народа бесплатный магазин

Снять хороший вид, а правильнее будет сказать, хорошо снять вид, не так просто, как иные думают. Для этого надо свести воедино несколько факторов: время года, время дня или вечера (чтобы «проработать» небо), погоду (наличие или отсутствие солнца). Поэтому заранее присматриваешь кажущиеся удачными виды и ждёшь благоприятных условий съёмки. Бывало, но крайне редко, случайно всё совпадало. Кроме дневных, снимал ещё и ночные виды. Как-то раз, ближе к полуночи шёл мимо Дома со шпилем. И тут как раз Луна во всей красе! Она быстро перемещается по ночному небосклону. Я бегом за аппаратом и штативом. Успел снять во втором часу ночи.

Фото 41. Шпиль на «Доме со шпилем» был ещё «родным»

Был ещё такой случай… Присмотрел ночной вид Висячего моста. Со стороны «Нового района» подсветка и сам мост тоже подсвечивается. Полдвенадцатого ночи… На дорожке, ведущей к мосту, поставил штатив с аппаратом и стал кадрировать. Идёт какой-то гражданин, приостановился, вопросительно посмотрел на меня и говорит: «Тебе что, дня не было?»…

Фото 42. Без комментария

На что только не пойдёшь ради удачного снимка!? Однажды решил снять фонтан на фоне кинотеатра «Октябрь», который тогда не работал и был закрыт на ремонт. Но мне нужно было показать его во всей красе со светящимися окнами. В городской киносети нашёл «нужного» человека в лице Николая Фёдоровича Удода, который проникся моей творческой идеей и решил помочь. Мы, облазив временно заброшенное здание кинотеатра, включили там всё, что могло светиться. Я снял…, но получилась фигня.

Фото 43. Фигня

Была ещё одна подобная история с зажжением всего что можно. Я тоже нашёл человека, который пошёл мне на встречу и оказал всемерную помощь в съёмке ночного вида (таких людей становится всё меньше и меньше).

Фото 44. Его построили для А. Д. Сахарова, а он отказался в нём жить

Как-то раз пришла идея снять ночной вид ул. Музрукова в сырую погоду (мокрый асфальт даёт эффектное отражение уличного света). Желательно было «взять» точку съёмки повыше. Для этого хорошо подходил павильон автобусной остановки. А как на него залезть? Дождался соответствующей погоды, взял кофр с аппаратурой, штатив, стремянку и всё это принёс пешком на «остановку» (машины у меня тогда ещё не было). Опять вышло не то, чего ожидал. Иногда получались и удачные снимки. С некоторых были написаны картины, сделаны календари и пригласительные билеты.

Фото 45. Часть календаря, в которой использованы мои снимки

Фото 46. Для изготовления этих билетов был

Фото 47. использован этот снимок

В 2001 году наша ТЭЦ отмечала 50-летний юбилей. Начальник энергетического сердца нашего города, Сергей Игнатьевич Задачин попросил меня поснимать виды и цеха ТЭЦ для юбилейного буклета. Я вставал в 4 утра, чтобы «поймать» свет восходящего солнца. Побывал почти во всех цехах и технологических залах, включая главный щит управления, и впервые взлез на ТЭЦовскую трубу, с которой открылся прекрасный вид города. Кстати, никаких антенн сотовой связи на ней тогда ещё не было.

Фото 48. Юбилейный буклет

Фото 49. «… прекрасный вид города»

Любые снимки с годами становятся историческими. Я всегда говорю, что фотография, напечатанная на бумаге, имеет одну очень хорошую особенность – чем она старше, тем ценнее.

Я прошёл несколько периодов развития фотографии как таковой. На моих глазах она из аналоговой превратилась в цифровую. Сначала чёрно-белая плёнка и бумага, потом цветная, а теперь можно телефоном снять неплохой снимок. Раньше владельцев фотоаппаратов были десятки, потом сотни на весь город.

У людей была заведена традиция – фотографироваться на память. Для этого служило фотоателье или, как его просто называли, «Фотография». Она была открыта 26 августа 1955 года на первом этаже жилого дома по адресу пр. Мира, д. 20 и прошла через всю мою жизнь, пока окончательно не закрылась. Кто-то мне говорил, что до этого городская «Фотография» находилась на ул. Московской (на «Старофинском»). В «Фотографии» побывали практически все горожане. Там делалось всё: съёмка на любые документы, семейная съёмка, портретная съёмка, групповая съёмка (производственные коллективы, школьные классы и т. п.), съёмка на Доску почёта и прочее. Там был большой съёмочный павильон, оснащённый необходимым оборудованием, заходя в который, я всегда погружался в атмосферу некоего таинства, которое создавал полумрак.

Но вот в эту идиллию ворвался коммерческий прогресс – началась массовая продажа упрощённых фотоаппаратов – «мыльниц», как их стали называть, при обращении с которыми уже не надо было думать, какую установить выдержку с диафрагмой, да ещё вручную навести на резкость. А с приходом цифрового фото, вообще, почти все стали фотографами и фотографинями.  Начала сходить на нет традиция печати фотографий, а за ней уходить в небытие мода на семейные фотоальбомы. Народ стал хранить отснятую память о детях, о родственниках, о поездках, о событиях в электронном виде: на дисках, на флешках, в компьютерах, в планшетах, в айфонах, в смартфонах и прочих «фонах». Ещё не так давно, всего 20 лет назад, на плёнку фотоаппаратом (а не на фотоаппарат) снимали кратко и лаконично, потому что, в кассете могло быть только 12, 24 или, максимум, 36 кадров (советскую плёнку продавали только по 36 кадров). А сейчас у фототехники безграничные возможности и можно «долбить» кадры тысячами, поэтому, естественно их все не напечатаешь. Но самые, самые надо печатать обязательно, особенно детей – они быстро вырастают и их уже не переснимешь. Граждане, помяните моё слово! Пройдёт 10 — 20 лет и ваши фотографии не откроются или вы их просто не найдёте! Я уже знаю такие случаи. Например, мне одна гражданка рассказывала: «Мы свою дочь маленькой снимали, снимали и всё куда-то пропало – то ли случайно стёрли, то ли найти не можем». А ведь их дочь сейчас учится только в четвёртом классе, т. е. прошло всего каких-то десять лет. Поэтому учитесь на чужих ошибках. Хочу дать ещё один совет – не печатайте на принтерах. Эти снимки не долговечны. Хорошо, если они «продержатся» несколько лет, но всё равно выцветут и поблёкнут. Печатайте настоящие фотографии на машинах (мини-лабораториях) с мокрым процессом, вот они будут «держаться» в разы дольше.

В материале использованы фото: автора, Александра Фёдоровича Найдёнова, Валентина Ивановича Гусакова, фотокружковцев, а также предоставленные Еленой Сергеевной Гринёвой.

Выражаю большую благодарность за помощь, оказанную при подготовке и размещении на сайте этого материала, Любови Алексеевне Петуховой и Марине Александровне Власовой.

Начало в материале «Двор моего детства»