Лидер cаровских филателистов (К 80-летию Иванова Геннадия Ивановича)

17 июля 2014 года исполнилось 10 лет, как не стало с нами яркого одарённого человека – Геннадия Ивановича Иванова (30 августа 1934 г. – 17 июля 2004 г.). Совсем немного не дожил он до своего 70–летия. А 30 августа 2014 года ему исполнилось бы 80 лет. К юбилейной дате мы подготовили подборку материалов о Геннадии Ивановиче, которого мы без всякого преувеличения считаем лидером саровских филателистов. До сих пор филателисты со всей России обращаются к нам, чтобы мы помогли им, связаться с Геннадием Ивановичем, но, увы…

Мы помним, как вместе с Г. И. радовались в 2001 году на Саровском почтамте выходу в обращение первого художественного маркированного конверта, посвящённого непосредственно Сарову. Ему во многом принадлежит инициатива выпустить марку к 100-летию Ю. Б. Харитона в 2004 году и инициировать первое в Сарове спецгашение к 100-летию Б. Г. Музрукова. Именно Г. И. одним из первых в Сарове вслед за Флоренскими начал серьёзно заниматься почтой «секретного Сарова» и фактически передал нам эту важную эстафету. Юбилейный материал мы начнём со статьи из известного биографического издания: «Создатели ядерного оружия» Т. 2 под редакцией Р. И. Илькаева, 2004 г. (Приводится с небольшими изменениями.)

 Иванов Геннадий Иванович (30.08.1934 – 17.08.2004)

ИВАНОВ ГЕННАДИЙ ИВАНОВИЧ

Иванов Геннадий Иванович родился 30 августа 1934 года в г. Ташкенте. Школу окончил с золотой медалью в 1952 году. Это было время бурного развития реактивной авиации и по совету своего родственника авиационного конструктора в КБ Бериева Г. М. он поступил в Московский авиационный институт, который окончил в 1958 году. Увлекался авиацией, ее историей; диплом делал в КБ Сухого П. О., где вместе с сокурсником предложил схему нового шасси (лыжно-колесного), которое позже в главных элементах было осуществлено на фронтовом истребителе-бомбардировщике СУ-7Б и прошло успешные испытания. Конструировали его уже другие. За это и другие предложения Геннадий Иванович был оставлен в КБ Сухого П. О., но по предварительному отбору был направлен в МСМ (во ВНИИТФ). Однако в отделе кадров Министерства Г. И. распределили в КБ-11 в отдел 15 под руководством Соснина Г. А. (позже Быструева И. М.).

Это было напряженное время: требовалось существенно повысить основные характеристики изделий, созданных первым поколением выдающихся конструкторов. Уже через полгода Геннадий Иванович стал ведущим инженером по новой разработке одного из ядерных зарядов. Затем непосредственно разрабатывал другой заряд (ведущим был Сускин В. А.), в котором при непосредственном руководстве Быструева И. М., Абрамова А. И. и, главным образом, Фишмана Д. А., отвечал за качество отработки температурной компенсации, надежности тарельчатых пружин, крепления ЭД и пр. Геннадий Иванович был ведущим в разработке заряда для самого мощного серийного изделия МСМ, участвовал в разработках нескольких других ядерных зарядов.

За работы по подготовке к испытаниям 1961 — 1962 годов ядерных зарядов был награжден медалью «За трудовое отличие” и ему была объявлена благодарность Правительства СССР.

В 1962 году он добровольно перешел от разработки ядерных зарядов на новое направление работ (под руководством Чернышева В. К.) — разработку безопасных ЭД и их систем. С 1964 года Г. И. — заместитель начальника отдела 82, созданного вместе с Телегиным А. Е. для разработки безопасных ЭД и новых электровзрывных устройств. Эти работы велись под руководством Фишмана Д. А. и завершились созданием в 1965 году безопасного электродетонатора Д-22, которые стали устанавливаться на все вновь разрабатываемые заряды ВНИИЭФ и ВНИИТФ. За большой комплекс этих работ группе разработчиков ВНИИЭФ и ВНИИА (среди них был и Геннадий Иванович) в 1972 году была присуждена Государственная премия СССР.

По инициативе Иванова Г. И. и Лобанова В. Н. в середине 60-х годов были начаты работы по созданию самого миниатюрного безопасного ЭД, завершившиеся в 70-х годах созданием безопасного ЭД для новых зарядов — АТЭД17Б. За отработку и внедрение его в серию группе разработчиков была присуждена Государственная премия СССР.

С 1969 до 1998 года Иванов Г. И. возглавлял вновь созданный отдел 0510 (позже ставший самостоятельной лабораторией) по отработке перспективных электромагнитных взрывных систем, взрывзатворов и их аналогов, а также перспективным работам по созданию новых ядерных зарядов и их агрегатов.

За успешные испытания и участие в натурных физопытах в 1970 году Г. И. был награжден юбилейной медалью “За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина”.

Вместе с дружным коллективом сотрудников отдела было разработано множество оригинальных устройств (взрывзатворы, системы перекрытия КВИ, взрывомагнитные установки по идеям Сахарова А. Д., Павловского А. И., Чернышева В. К. и других, уникальные детонирующие шнуры, механические взрыватели без ВВ).

На основе идей и разработок отдела сотрудниками было защищено 6 кандидатских диссертаций.

Начиная с 1981 года под руководством Негина Е. А., Харитона Ю. Б. и, главным образом, Фишмана Д. А. отделу был поручен совместно с теоретиками и газодинамиками комплекс работ по обеспечению групповой ядерной безопасности, который был успешно завершен в 1985 году принятием в МСМ норм ГЯВБ. По результатам выполненной работы Иванов Г. И. в 1988 году защитил диссертацию по теме “О вероятности аварийного ядерного взрыва типового заряда в реальных условиях” на соискание учёной степени кандидата технических наук.

Период конца 80-х — начала 90-х гг. был посвящен поиску решений резкого повышения безопасности наших зарядов, отработке новейших бронекомпозиций, который завершился созданием в отделе нескольких типов защитных контейнеров, внедренных в серийное производство. Работы проводились группой сотрудников отдела под руководством начальника отделения Р. И. Илькаева. Эта разработка совместно с другими подразделениями ВНИИЭФ, ВНИИТФ и заводов неоднократно выдвигалась на премию Правительства РФ.

Ивановым Г. И. — автор 40 и соавтор около 200 научно-технических отчетов, соавтор около 30 изобретений, из которых больше половины внедрены в основные разработки ВНИИЭФ по оборонной тематике.

Кроме основной работы Иванов Г. И. имеет публицистические работы в центральных, областных и местных средствах информации по темам: техническая политика, история авиации и оружия, коллекционирование, патриотическое воспитание. Всего около 50 работ.

До последних дней жизни Иванов Г. И. возглавлял лабораторию отдела 0510; ему присвоены звания «Ветеран атомной энергетики и промышленности», «Почетный ветеран ВНИИЭФ».

÷

Наследие Геннадия Ивановича в конструкторском, научном, творческом плане настолько велико, что в юбилейном номере журнала «Атом» №1 (57) за 2013 к 60-летию отделения 05, руководитель отдела 0510 М. П. Кужель выступил со статьёй «Рождённый созидать (слово о Г. И. Иванове)». Ниже приводится публикация этой статьи.

Рожденный созидать

(слово о Г. И. Иванове)

          Геннадий Иванович Иванов — лауреат Государственной премии, ветеран атомной промышленности… Что помним о нем, каким он остался в памяти?

Геннадий Иванович — личность яркая, неординарная, а для нас, более молодого поколения, значимая и во многом поучительная. Об этом человеке сказать можно многое. Что ему было дано от Бога — так это тонкий ум, гибкость мышления и врожденная мудрость. Об увлечениях говорить не будем, у него их было много. Ко всему он относился серьезно. За любое дело брался только осознанно, с кондачка сам ничего не делал, да и другим не советовал. Интересовался всем, много знал, был интересным рассказчиком, любил меткое слово. Много читал, учился сам и заставлял это делать нас постоянно и настойчиво, прививал вкус к науке, учил чувствовать ее красоту и могущество. Его пытливый ум буквально не имел границ. Многого стоят те семинары и лекции, которые устраивал в своем отделе Геннадий Иванович с участием маститых ученых и корифеев нашего института. Геннадий Ива­нович любил жить интересно. Он постоянно находился в творческом поиске, не любил рутину, хотя знал, что и без нее нельзя в любом деле, не «зашори­вался» на достигнутом. Знал практически все значимые достижения в науке и технике и всегда стремился их использовать в оружейном деле. И не только использовать, но и развивать через призму практических интересов.

Г. И. Иванов на стрельбовых испытаниях. Конец 1980-х гг.

         Его практический вклад в обеспечение безопасности транспортиро­вания ядерных зарядов в отрасли значителен. И, прежде всего, это касается создания уникальных, не имеющих аналогов, конструкций защитных контейнеров, способных выдерживать целый ком­плекс аварийных и по­ражающих воздействий, включая несанкционированные действия злоу­мышленников. Повышением уровня безопасности ядерных зарядов Геннадий Иванович занимался всю жизнь. Особенно много времени этому делу он уделял в последние годы своей жизни. Считал, что ядерное оружие всегда должно быть безопасным, независимо от условий эксплуатации и возможных непредвиденных внешних воздействий.

Начальником он был «не кабинетным». Всегда старался участвовать в испытаниях от начала и до конца. Работал наравне со всеми участниками опытов, не гнушался «черной» работы. Старался пройти всё, вникал во все тонкости, начиная с разработки простейших макетов и до создания самых современных образцов. Изобретателем Геннадий Иванович был отменным. За его плечами — около полусотни изобретений, большая часть из которых «пошла в дело» — внедрена в лучшие разработки нашего КБ-1. Да, находил он время и на это дело, считая непререкаемой важность закрепления наших, фир­менных (ВНИИЭФовских) приоритетов технических решений для современных конструкций.

Г. И. Иванов, 1992 г.

         Зайдя в кабинет Геннадия Ивановича, можно было часто застать его задумчивым. О чем он думал в такие минуты?.. Однозначно ответить трудно. Возможно, о новых идеях и планах их реального воплощения. Таким он был. Таким он останется в нашей памяти.

КУЖЕЛЬ Михаил Петрович – начальник отдела 0510, кандидат технических наук

÷

         А мы сегодня как раз хотим рассказать об одном из главных увлечений Г. И. Иванова – филателии. Проиллюстрируем это публикацией статьи Г. И. Иванова, ставшей уже «классической» — «ПОЧТА секретного САРОВА (Ранний период 1948-1953 гг.)», журнал «Филателия» №1, 2002 г. Исправлены незначительные опечатки, дополнительно введены подписи под рисунками.

ПОЧТА секретного САРОВА

(Ранний период 1948-1953 гг.)

          Когда-то, в 1970-е годы, число фила­телистов в закрытом Арзамасе-16 (Сарове) доходило до 350 (на 70 тыс. жите­лей). Теперь сократилось почти в 10 раз. Собирали в основном хронологию СССР, реже других стран, тематику, ХМК. Проводились городские выставки, но серьезных, на уровне официальных правил, разработок не было. И это не случайно: участие в общесоюзных, не говоря о международных выставках, не могло иметь места из-за режимных ограничений. Поэтому первые статьи П. В. и В. П. Флоренских (№ 7, 8 «Филателия» за 1998 г.) о почте Сарова вызвали немалое удивление местных собирателей: оказывается, цельные вещи, штемпеля их города могут представлять для кого-то интерес.

Отрывочные упоминания об истории почты закрытого Сарова впервые встречаются в книге «Советский атомный проект» (1995 г., Н. Новгород). Главный конструктор ядерного центра был неравнодушен к коллекционерам: его супруга В.Р. Негина и дочь Ольга собирали марки. Видимо, эта книга и упомянутые публикации Флоренских сподвигли собирателей на поиски конвертов штемпелей по теме Сарова. Но быстро выяснилось, что прошедшие 50 лет почти не оставили материальных «почтовых» следов: усиленные поиски позволили обнаружить отдельные ЦВ до 1953 года. Они описаны в № 9 «Филателии» за 1999 г. Цельные вещи раннего периода найти не удавалось. Их не было ни в фондах городского музея, ни у малочисленных старожилов, ни у кол­лекционеров. Поиски продолжались до середины 2001 года. И вдруг — удача! Помогли супруги двух известных физиков — лауреатов многих премий: В.А. Цукермана и И.А. Курилова, ныне покойных, стоявших некогда у истоков ядерной программы.

Благодаря З. М. Азарх и В. В. Куриловой теперь можно увидеть, как выглядели письма из того, самого засекреченного периода работ по атомной бомбе.

Большой удачей стало обнаружение ЦВ, отправленной в Саров 4 октября 1948 г. с адресом назначения: «Москва. Главпочтамт п/я 813». Это был первый адрес (или, как он назван в упомянутой книге, — «разрешенный канал») для личной переписки.

Письмо с адресом «Москва. Главпочтамт п/я 813»

Его смена на новый адрес — «канал» произошла в ноябре того же года: «Москва. Главпочтамт п/я 49».

Карточка с адресом «Москва. Главпочтамт п/я 49»

Этот адрес про­держался до начала 1953 года, когда его сме­нил: «Москва. Главпочтамт п/я 975».

Письмо с адресом «Москва. Главпочтамт п/я 975»

Видимо, работники объекта не всегда могли отследить очередную смену номера «почтового ящика». На рисунке 4 представлена ЦВ с п/я 49, но с датой «1953», которая также попала по на­значению.

Письмо с адресом «Москва. Главпочтамт п/я 49» 1953 г.

Адрес Сарова «п/я 975» действовал около года и был заменен на: «Москва. Главпочтамт, п/я 977». Этот период совпал с первым испытанием советской водородной бомбы, почему и был, видимо, срочно изменен на новый «п/я» адрес Сарова. Впервые вместе с этим номе­ром было разрешено указывать улицу (условным числом), номер дома и квартиры.

Письмо с адресом «Москва. Главпочтамт п/я 977»

         Теперь почту стали доставлять на дом, и не надо было, как все предыдущие годы, ходить за ней на почту. В 1956 году «п/я 977» исчезает, уступая место адресу: «Москва, Центр 300»… и далее те же номера улицы через дробь, номер дома и квартиры.

Рисунок 6 – Письмо с адресом «Москва, Центр 300»

         В последующем для большинства жителей по­является вместо «Москва» более близкий по расположению «Арзамас-75» и, наконец, позже «Арзамас-16» (об этом подробнее в № 7, 8 «Филателии» за 1998 г.). Заметим, адрес «Москва, Центр 300» сохранялся у руководящих работников и научной элиты вплоть до начала 1990-х гг., существуя параллельно с «Арзамасами-75» и «-16».

Письмо с адресом «Москва, Центр 300» 1991 г.

         Виды штемпелей гашения исходящей и входящей почты раннего периода (1948…53 гг.) показаны на следующем рисунке.

Виды штемпелей гашения исходящей и входящей почты раннего (1948…53 гг.) периода

         Попытки найти ЦВ начала 1948, а также 1946 и 1947 гг., остались безрезультатными. Беседы с уже редкими ветеранами или их родственниками результатов не дали: «в те поры», говорят, старались писать как можно меньше, все было под контролем, любая неосторожная фраза в письме могла стоить больших неприятностей (несколько человек поплатились свободой).

Этим летом на российско-американской встрече в г. Снежинске одному из ветеранов-ядерщиков из Лос-Аламоса я задал вопрос: «Имеются ли в их музее или у кого-либо ЦВ 1940-х годов со штемпелями Лос-Аламоса?» А в ответ узнал: «В период Манхэттенского проекта никакой почты в Лос-Аламосе не было. Ее доставляли из близ расположенного городка Санта-Фе». Получается, секретные службы США и СССР «оберегали» своих подопечных одними способами.

В беседе со старейшим руководителем саровской почты М. С. Архипкиной, заслуженным почтовиком (ей 76 лет), прибывшей для организа­ции саровской почты из Шатков в 1949 году, узнал следующее. С самого закрытия города все почтовые отправления, включая переводы, мешками самолетом отправлялись в Москву и штемпелевались там. «Даже почтовые переводы сдавались здесь без квитанций, записывались, а потом из Москвы привозили самолетом квитанции, что меня, когда приехала на объект, очень удивило. Для жителей из ближайшей округи Саров имел адрес «Шатки I». В городе стали штемпелевать корреспонденцию с появлением адреса «Москва, Центр 300». Она также сообщила, что в 1946-1947 гг. почты в городе как таковой не существовало, переписка просто была запрещена. В это трудно поверить, но это подтвердило еще несколько человек. По словам М. С. Архипкиной, первыми заведующими почты Сарова в те времена был А. Н. Щепалкин, а после него Ю. Г. Семиков. На вопрос: «Была ли почта у заключенных, их же в городе тогда было почти столько же, сколько жителей?» — ветеран почты ответила категорически: «Переписка зекам была запрещена вообще».

Очевидно, что пока не будут найдены документальные подтверждения, то есть, ЦВ 1946-1947 годов, утверждения, что переписки не было вооб­ще, остаются в силе.

Г. ИВАНОВ

г. С а р о в

÷

         При написании статьи «По следам одного ЮБИЛЕЯ-2» мы с благодарностью вспоминали Геннадия Ивановича! Поистине сегодня мы «стоим на плечах гигантов» таких, как Иванов Г. И.

Уже отмечалось на сайте, что большой вклад в дальнейшее исследование почты раннего периода «Объекта» мог бы дать анализ переписки Главного конструктора Ю. Б. Харитона в архиве Ю. Б., хранящимся в Музее-квартире Харитона в Сарове. Такая работа нами запланирована! Интересные находки всё ещё появляются из архивов первых сотрудников КБ-11. Но главную информацию мы сегодня способны получить из рассекреченного архива Приказов первых Начальников КБ-11 – Зернова П. М. и Александрова А. С.

Завершая памятную публикацию к 80-летию со дня рождения Г. И. Иванова, отметим, что могила Геннадия Ивановича всегда в очень хорошем состоянии. Похоронен он на Аллее Почётных захоронений муниципального кладбища в Сарове.

Могила Г. И. Иванова в Сарове

Памятник на могиле Г. И. Иванова

На памятнике надпись «Ты всегда с нами». Память о Геннадии Ивановиче Иванове остаётся в сердцах родных, близких, друзей и коллег по работе. Филателисты Сарова – друзья по увлечению – продолжатели дел Геннадия Ивановича, могут тоже сказать, что Геннадий Иванович Иванов ВСЕГДА С НАМИ…