Некоторые факты к истории лагерей в Сарове в период строительства ядерного центра

На начальном этапе строительства промышленных, жилых и всех прочих объектов ядерного центра (тогда носившего название КБ-11) основные работы осуществлялись заключёнными исправительно-трудового лагеря (ИТЛ). Лагерь был создан 4 мая 1946 года и за время своего существования сменил несколько названий:

Строительство 880 (Саровский ИТЛ) (с 1946 по 1949 гг.)

Строительство 505 (1949) (в течение 2 месяцев)

Строительство 585 (1949 — 1953)

Белогорский ИТЛ (Белогорлаг) (1953 — 1958).

Статистические данные по лагерям можно посмотреть здесь. Максимальная численность лагеря зафиксирована в январе 1948 года — 10296 заключённых, минимальная — 1021 чел. — в январе 1958 года накануне расформирования лагеря.

Таким образом, термины «стройуправление», «строительство» в Сарове 1940-х годов были синонимами слова «лагерь».

В производственном отношении стройуправление делилось на 3 подразделения, называвшихся «районами». 1-й район вёл строительство промышленных объектов, 2-й — жилищное строительство, 3-й район отвечал за строительство дорог. Разделены ли были эти «районы» географически, точно неизвестно. Возможно, что были, поскольку лагерные зоны, построенные в разных местах, также иногда местными жителями назывались «районами».

1-я лагерная зона располагалась в районе нынешней улицы Димитрова (район нынешних промзон). 2-я зона находилась там, где сейчас расположена войсковая часть.

По воспоминаниям старожилов, лагерная зона находилась также в районе современной улицы Силкина, в её конце, примерно где сейчас гаражи. После лагерных бараков там располагалось так называемое «охотничье стрельбище» с оборудованием для стендовой стрельбы.

По мере необходимости временные лагерные пункты создавались вблизи удалённых от посёлка объектов. Так при «объекте № 8» (видимо, нынешняя площадка у Варламовского пруда) существовала лагерная подкомандировка на 250 человек. В лагпункте на Протяжной жили 300 заключённых. Был лагпункт на Темниковской дороге.

По документам существовали лагерные пункты и в некоторых местах, входивших в сферу деятельности стройуправления, но расположенных «за зоной». Эти лагпункты носили названия Коврес, Бортное, Сатис, Попова дача, Берещино, Заварыкино, Шатки, Падчино (каменный карьер). К сожалению, мы не можем сейчас локализовать все эти лагпункты, многие топонимы уже не существуют. Можем лишь высказать предположение, что в некоторых из них заключённые занимались сельскохозяйственным производством (Коврес), в других — обслуживали и реконструировали железную дорогу (Берещино, Шатки).

Перед строительством стояла важная государственная задача, сроки пуска объектов были жёсткими. Ожидать трудового героизма от спецконтингента не приходилось, поэтому в Саровском лагере были внедрены некоторые виды экономического стимулирования труда.

В 1947 году было установлено дополнительное питание з/к, если производственные нормы выполнялись ими более чем на 110%.

В случае перевыполнения плана добавлялось к дневному рациону, граммы

В 1949 году были увеличены на 25% нормы для всех работающих на строительстве. По величине этой прибавки сейчас можно вычислить и общую норму питания, что мы и проделали, см. последний столбец.

Если подсчитать калорийность рациона, то она составит около 2500 ккал (после прибавки — 3100 ккал). Было ли этого достаточно? Считается, что человеку, занимающимся не тяжелым физическим трудом, необходимо в сутки 3500 ккал. При тяжелой физической работе нужно уже 5000 ккал. Кроме того, в питании явно не доставало животного белка.

В том же 1949 году был разработан комплекс мероприятий «по улучшению физического состояния и трудового использования заключённых».

Согласно этому документу все з/к по физическим кондициям делились на три категории:

первая — годные;

вторая — получала скидку плана на лёгких работах 15%, на средних на 30%. Использовать заключенных 2-й категории на тяжёлых работах запрещалось.

третья категория — инвалиды.

Комплекс мероприятий призывал обеспечить работников строительства жилой нормой 2 м² на человека, 9-часовым рабочим днём при 4-х выходных в месяц, 8-часовым непрерывным сном и 3-х разовым питанием. Кроме этого в ИТЛ организовывались пункты профилактического отдыха (ППО). Заключенные имели право (насчёт реальной возможности — непонятно) отдыхать в ППО не более одного раза в году в течение двух недель.

Сохранился распорядок ППО. Он следующий:

подъём в 7:30

завтрак с 8 до 9

обед с 13 до 14

полдник с 17 до 17:30

ужин с 20 до 21

сон с 22 часов.

Остальное время заключённым предписывались лечебные процедуры, прогулки и развлечения.

На 1-й район было выделено 20 мест в ППО, на 2-й — 55 мест, в том числе 10 мест на лагпункт Падчино. По этим нормам можно оценить соотношение численности занятых в производственном и гражданском строительстве.

Действовала в Саровском ИТЛ система зачётов. При высоком качестве работы заключённому могли зачесть один рабочий день за полтора — два.

Охранниками в лагере служили зачастую бывшие заключённые, «из лагконтингентов». Есть данные по численности охраны жилых лагерных зон. Зону 1-го района охраняли 36 человек, 2-го — 32, 3-го — 28.

Несмотря на многочисленную охрану, были случаи побегов.

Так, 8 февраля 1947 года «через проволочное заграждение основного забора зоны» совершили побег двое заключённых — Зайцев В.В. 1929 года рождения, осуждённый по статье 162 сроком на 2 года и Соколов Н.В., того же года рождения, осуждённый по той же статье на 3 года. Побег был подготовлен заранее, заключённые достали кусачки, чтобы разрезать проволочное ограждение. Беглецы воспользовались непогодой (пурга), надели на себя халаты из белой ткани (на это пошли матрацы), «приблизились к зоне, прорубили проволоку и совершили побег». Поймали ли беглецов, в документе не указано. В качестве причины, способствовавшей побегу, отмечено, что вопреки приказу НКВД, однодельцы Зайцев и Соколов содержались вместе в одной бригаде, что считалось недопустимым.

В январе 1947 года совершили побег 6 заключённых. Их конвоировали в автомашине, но они умудрились напасть на конвоиров, обезоружить их, забрав автомат, и скрыться.

На этот раз бежавших заключённых нашли, при задержании двое из них были убиты. Читаем далее в приказе: «За активное содействие и сообщение о месте нахождения группы бандитов гражданку Акашеву Марфу Егоровну премировать шерстяным отрезом на платье, дочь [её] Татьяну — отрезом шёлка на платье, а сына Ивана и Бугоркова Петра Ивановича — отрезом на костюм. Причинённый убыток бандитами гражданке Акашевой, выразившейся в изъятии у неё мяса 16 кг, масла топлёного 1,5 кг, сала животного 1 кг, рыбы 3 кг и сгущенного молока 1 банка — возвратить».

Перед каждым праздником в стройуправлении выпускался приказ об усилении охраны и изоляции заключённых. (Мне кажется, что, судя по опыту проезда через КПП, эта традиция жива в Сарове по сей день).

В 1991 году в одном из выпусков газеты «Городской курьер» было напечатано письмо читателя Ю. Шарова, в котором он рассказывал о своём опыте работы с заключенными на стройке нашего города. Его «коллеги» были осуждены в основном по 58-й (политической) статье УК РСФСР, в связи с чем Ю. Шаров предлагал в память об этих безымянных, но многочисленных строителях Сарова назвать одну из улиц города «Улица Пятьдесят восьмая».

Судя по документам, действительно, количество осуждённых по 58-й статье в Саровском ИТЛ было много, но до определённого момента. Многие «политические» были впоследствии этапированы из Сарова. В частности, большие этапы, составленные в основном из заключённых, отбывающих наказание по 58-й статье, были отправлены в Караганду и Братск. Почему так было сделано? Может быть, условия в Сарове были сочтены для «политических» чересчур мягкими?