Исследования сотрудников архивов России фото и кинодокументов Саровских Торжеств 1903 года

Когда нами была поставлена  задача, выявить авторство многочисленных фотодокументов Саровских Торжеств 1903 года, фотографий, сделанных придворными фотографами Российской Империи в 1903 году в Сарове, мы, конечно,  предполагали, что профессионалы —  архивисты России так или иначе поработали в этой области до нас – Саровских краеведов. Мы не ошиблись! Интернет — поиск выявил ПЕРВУЮ статью по нашей проблематике в Российском историко-архивоведческом журнале «ВЕСТНИК АРХИВИСТА.RU». Статья  И. В. Князьковой  — сотрудницы Российского Государственного Архива Кино-фотодокументов (РГАКФД) в Москве размещена на сайте / 1 / в июле 2009 года. Статья настолько «сильно продвигает нас вперёд» по решению заявленной нами задачи, что мы считаем правильным,  разместить её на нашем сайте! Ниже приводится полное название статьи И. В. Князьковой.

КИНОДОКУМЕНТЫ О САРОВСКИХ ТОРЖЕСТВАХ 1903 ГОДА, ПОСВЯЩЕННЫХ ПЕРЕНЕСЕНИЮ МОЩЕЙ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА САРОВСКОГО. ИСТОРИЯ ПОИСКА И НАХОДОК

И. В. КНЯЗЬКОВА (РГАКФД г. Москва)

«Весь православный мир России отметил 1 августа 2003 г. 100-летний юбилей торжеств, которые проходили в 1903 г. в Саровском монастыре и были посвящены канонизации преподобного Серафима Саровского и перенесению его мощей. С момента канонизации прошло 100 лет, но Серафим Саровский был и остается одним из самых почитаемых святых на Руси.

Торжества в Саровском монастыре в 1903 г. происходили при большом стечении народа, в них приняли участие свыше 300 тысяч человек. Непосредственными участниками торжеств были и члены императорской семьи во главе с Николаем II. Так кто же такой был святой старец Серафим? И почему русские люди до сих пор обращаются к нему в своих молитвах и идут поклониться его мощам?

В 1759 г. в семье курского купца Исидора Мошнина родился сын Прохор, которому суждено было стать самым великим подвижником благочестия последнего времени. Отец будущего подвижника — Исидор Мошнин был богатым, глубоко верующим человеком. Свои деньги он не только вкладывал в дело, но и передавал большие пожертвования церкви, в том числе и на строительство новых храмов. Однажды мать Прохора — Агафья, которая после смерти мужа ведала всеми делами строительства, взяла 7-летнего сына на колокольню строящегося храма преподобного Сергия Радонежского, и он случайно упал с нее, но чудом остался жив. И это было не последнее чудо в жизни маленького Прохора. Он много и тяжело болел в детстве, и мать уже не чаяла увидеть своего сына живым и здоровым. Однако чудесный образ Божией Матери, являвшийся Прохору в пору его болезни, помог справиться ему с тяжелыми недугами. В своих молитвах перед иконой Божией Матери мать Прохора дала обет, что сын ее посвятит свою жизнь служению Господу. Получив по тем временам довольно хорошее образование, сын ее тем не менее и сам тяготился мирской жизнью и уже в отроческие годы знал, что примет монашеский постриг. В юности он вместе с паломниками отправился в Киево-Печерскую лавру и, пробыв там какое-то время, получил благословение на иночество у старца Досифея. Старец указал ему место, где он должен принять послушание и постриг. Этим местом была названа Саровская пустынь. Осенью 1778 г. Прохор вошел в монастырь и был определен в число послушников. Через 8 лет он был пострижен в монахи и наречен Серафимом. Вся последующая его жизнь была посвящена молитвенным трудам и подвигам подвижничества. Он стал живым примером всем монашествующим. Серафим Саровский прожил тяжелую жизнь, связанную не только с тяготами отшельничества, обетами затворничества и молчания, но и с чисто физическими страданиями. При этом он сохранил доброту и любовь, посвятив себя не только Богу, но и не в последнюю очередь людям. Главной заботой Серафима Саровского было врачевание душ человеческих. При этом он не делал различия между бедными и богатыми. Все люди для него были равны. Молитва за людей, служение ближним — стали для отца Серафима особым подвигом его жизни. Образ праведника был всегда светлым и радостным: «Должно стараться иметь дух радостный и отгонять от себя уныние, чтобы сохранить душевный мир». «Веселость, — говорил он, — отгоняет усталость, а от усталости ведь уныние бывает, и хуже его нет. Оно все приводит с собой». Важным делом христиан, считал он, должен быть мир. «Радость моя!» — обращался он к каждому к нему приходящему, а шли к нему отовсюду. Шли и старые и молодые, в одиночку и целыми семьями, чтобы получить совет или благословение. Шли за исцелением душевным и физическим. И после смерти старца в январе 1833 года поток людей к нему не ослабевал. Приходили поклониться его могиле: верили в его чудодейственную силу. Еще задолго до канонизации и прославления мощей старца Серафима в 1903 г. народ почитал его святым. В Ведомостях Тамбовской епархии, в ведении которой находились Саровский и Дивеевский монастыри, очень подробно описываются все «Благодатные знамения преподобного Серафима, Саровского чудотворца и благодатные исцеления по молитвам преподобного отца Серафима». Изображения Божиего угодника ставились на божницу и почитались наравне с иконами. Множество их разошлось по избам, по домам людей состоятельных.

Стоит отметить, что иконописное изображение Серафима Саровского писалось с его прижизненного портрета, сделанного художником Серебряковым (впоследствии инок Саровской обители) за 5 лет до кончины старца. В одной из телепередач, приуроченных к 100-летию канонизации Серафима Саровского, говорилось о том, что в родном городе старца — Курске, в храме Сергия Радонежского, построенном на средства его семьи, хранится картина художника Серебрякова. Именно с этой картины, еще до канонизации старца, писались изображения, а затем и иконы. Вот, например, одна из икон с изображением Серафима Саровского, которая досталась мне в наследство от моей бабушки. А вот фотография с изображения преподобного Серафима, помещенная в альбоме № 205. Это абсолютно идентичные изображения.

Таким образом, возвращаясь ко времени прославления старца, мы видим, что образ святого был создан задолго до канонизации самим народом. Так отпала необходимость создавать церковный образ святого. О чудотворениях Саровского старца в народе жило много устных преданий, сказов. Его жизнеописание создавалось всенародно. Письменными свидетельствами чудотворений и молитвенных подвигов старца обладали две обители — Саровская и Дивеевская, и в письменных свидетельствах, основанных на воспоминаниях очевидцев, большое место отводилось чудесным пророчествам старца. Из них стало известно, что еще за 20 лет он предсказал Крымскую войну, страшную эпидемию холеры 1830-1831 гг., указав при этом, что холера обойдет Саровский и Дивеевский монастыри, что так и случилось. А вот, например, одно из последних пророчеств, преподобного Серафима Саровского, записанное с его слов служкой Николаем Мотовиловым: «Произойдет великая, продолжительная война и страшная революция в России, погибнет множество верных отечеству людей, произойдет разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей… реки крови прольются. Но Господь помилует Россию и приведет ее путем страдания к великой славе…».

Главным инициатором прославления и последующей канонизации преподобного Серафима Саровского стал архимандрит Серафим (в миру Леонид Михайлович Чичагов) — правнук знаменитого адмирала В. Я. Чичагова, одного из первых исследователей Ледовитого океана и внук тоже адмирала и государственного деятеля П. В. Чичагова. В 1891 г. Леонид Михайлович оставил военную службу, дослужившись до звания полковника гвардейского Преображенского полка, и избрал новый путь — священство. После смерти своей жены он принял монашество с именем Серафим, это произошло в 1898 г. Став священником, отец Леонид занялся составлением «Летописи Серафимо — Дивеевского монастыря». Незадолго до начала своей работы над летописью он посетил Саровскую пустынь и Дивеевский монастырь, где познакомился со знаменитой монахиней Пелагеей — в миру Параскевой, Пашей, помнившей преподобного Серафима Саровского, пользовавшейся особой любовью старца и бывшей с ним в постоянном общении. Монахиня, со слов отца Леонида, сказала ему при встрече, что настала пора открывать мощи батюшки Серафима. Отец Леонид ознакомился с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря. Привел весь материал, в том числе касающийся непосредственно Серафима Саровского, в систему и хронологический порядок, и этот труд, основанный не только на воспоминаниях, но и на фактических данных и документах, дающих полную картину жизни и подвигов преподобного Серафима, издал в 1896 г. Используя свои связи в придворных кругах и имея поддержку в лице Иоанна Кронштадтского, отец  Леонид, ставший к этому времени архимандритом Серафимом, сумел встретиться с императором Николаем II, поднести ему свою книгу и склонить его в пользу открытия мощей. Однако при предварительном освидетельствовании останков старца Серафима в августе 1902 г. оказалось, что нетленных мощей нет, а это, как известно, одно из главных условий канонизации. Практически весь Синод высказался против канонизации. На открытии мощей настаивал лишь сам Николай II: Священный Синод рассматривал это как проявление религиозной экзальтированности царской семьи. Но результаты повторного освидетельствования останков старца Серафима, а также донесение комиссии и желание императора все же убедили Синод принять решение о канонизации преподобного Серафима Саровского. 29 января 1903 г. (по ст.ст.) Серафим Саровский был канонизирован — т.е. причислен к лику святых. Торжественное открытие и перенесение мощей состоялись в Саровской пустыни 19 июля 1903 г. (по ст.ст.).

Конечно, все те трудности, которые возникли в связи с канонизацией Серафима Саровского, появились не на пустом месте. Причина, из-за которой Синод отказывался причислять старца к лику святых, крылась отнюдь не только в отсутствии нетленных мощей батюшки Серафима, заключалась она еще и в том, что задолго до канонизации народ почитал старца святым и не спрашивал на это благословения церковных иерархов. Святость его рассматривалась простыми людьми, в первую очередь в проявлении его чудодейственной силы и пророчествах, а это также не могло не смущать Святейший Синод. Личная праведность старца сомнений не вызывала, сомнения рождали разросшиеся легенды и пророчества, в том числе и приписываемые старцу. Но, тем не менее, вот как отреагировали на опасения Синода канонизировать до времени Серафима Саровского даже монахини Дивеевского монастыря, которому особенно покровительствовал старец: «Мы кланяемся не костям, а чудесам», а уж души православных людей, шедших поклониться мощам отца Серафима, червь сомнений не точил и вовсе. Как бы ни хотелось Синоду представить Серафима Саровского народу в образе живого человека, боровшегося со своими грехами, на самом деле он был человеком необыкновенным, наделенным и даром чудотворения, и даром прозорливости. Главной целью, к которой он стремился и ради которой он оставил мир, — было духовное самосовершенствование. Именно это, а не что-либо иное и борьба с грехами заставляли его принимать все более и более суровые обеты.

Мой интерес к теме Саровских торжеств 1903 г. и в связи с этим непосредственно к личности Серафима Саровского появился неспроста. Еще в раннем детстве я слышала о нем из рассказов нашей соседки по коммунальной квартире — вдовы сельского священника из села Сима Владимирской области и бабушки моего друга детства. Она часто рассказывала нам доступным для детей языком жития святых. Я помню, что одним из самым любимых и интересных, на мой детский взгляд, конечно, был ее рассказ о старце Серафиме Саровском. Вот тогда-то в детстве (мне было 5-6 лет) я впервые услышала об этом человеке. Естественно, мне ребенку он представлялся персонажем некой сказки, добрым старым кудесником, который живет отшельником в лесу, в окружении лесных зверей, помогает бедным людям, тяжело страдает в одиночестве, заточив себя в келью, не смея даже говорить; образ именно вот такого человека отложился в моей детской памяти. Затем, уже в пионерско-комсомольские годы, образ святого старца несколько подзабылся, но разве могла предположить я тогда, что он вернется в мою жизнь после многих лет забвения. Как вернулись из небытия его святые мощи, исчезнувшие в 1927 году, а затем счастливо обнаруженные, чуть ли не на чердаке Казанского собора в Санкт-Петербурге, в январе 1991 г.

Именно в 1991 г., разбирая, анализируя и расшифровывая в архиве фотодокументы из альбома № 205 и альбома Несветевича, посвященных Саровским торжествам 1903 г. (вызвано это было тем, что данный материал стал пользоваться большим интересом и спросом, тем более что планировалось торжественное перенесение мощей святого Серафима Саровского из Петербурга в Дивеевский монастырь, а оказалось что фотографии этого события описаны в альбомах очень скупо, с ошибками), я вновь окунулась в воспоминания детства, ожили в памяти рассказы бабушки Нади о батюшке Серафиме.

Выступая на архивных чтениях 12 лет назад с итогами источниковедческого анализа, в том числе и фотодокументов архива, рассказывающих о торжествах в Сарове в 1903 г., я достаточно подробно осветила и сами торжества, и участие в них царской семьи. Были, в частности, проанализированы упомянутые мною два альбома по этой теме — это альбом под № 205 с фотографиями, сделанными фотографом фирмы К. Е.   фон Гана А. К. Ягельским (все фотографии и сам альбом помечены клеймом этой фирмы), и альбом А. Несветевича, также непосредственного автора съемки торжеств. В результате проделанной источниковедческой работы было расшифровано и атрибутировано большое число фотографий в этих альбомах, что дало возможность для дальнейшего их грамотного использования (выд. Ал. Д.).   Что же касается киносъемок, то известно было, что в архиве действительно хранится одна съемка, имеющая отношение к Саровским торжествам 1903 г.: в № 1959 среди других смонтированных в ролике киносъемок отложились кадры, запечатлевшие паломников у Святого источника в Сарове в дни торжеств 1903 г.  На это указывало описание съемок, как в монтажном листе, так и в старой каталожной карточке из раздела «Религия». Провести полноценный анализ киносъемок на звукомонтажном столе, на предмет выявления в ролике еще каких-то съемок по данной теме, не представлялось тогда возможным, поскольку имелся в наличии только негатив, снятый на пленке с нестандартной перфорацией. Лишь спустя какое-то время на ЦСДФ с этого негатива удалось экспериментальным путем напечатать позитивную копию. Просмотр ее на звукомонтажном столе подтвердил, что в ролике за № 1959 смонтировано несколько сюжетов ранней дореволюционной хроники, но кроме известного нам фрагмента никаких других съемок Саровских торжеств нет. Естественно, возникал вопрос: если киносъемки производились, то вряд ли их автор мог ограничиться лишь небольшим сюжетом у святого источника Серафима Саровского, тем более, если предположить, что торжества снимал фотограф Двора Его Величества А. Ягельский, представлявший фирму «К. Е. фон Гана и К°», который, как известно, увлекался киносъемками. Отечественный кинематограф делал тогда, в начале XX в., лишь робкие шаги. Велика была вероятность и того, что съемки этого события просто утрачены.

Поиск начался с выявления по картотеке всех киносъемок за 1903 г. Это было нетрудно, поскольку их оказалось немного. Интересно то, что в поле моего зрения в ходе отбора кинодокументов для просмотра сразу попал кинодокумент за № 1949. Интуитивно, а, может быть это был знак свыше, я почувствовала, что в нем могут быть съемки, которые меня интересуют. Хотя как бы ничто на это не указывало. При последующем просмотре на звукомонтажном столе удалось установить, что в данном ролике смонтированы ранние дореволюционные киносъемки, неоднородные по содержанию и за разные годы. Но среди них оказалась одна, которая сразу привлекла мое внимание: кадры запечатлели прибытие экипажей с императором Николаем П и членами его семьи к одному из храмов, где их ожидали представители духовенства. Возникло предположение: а не могут ли эти съемки иметь отношение к Саровским торжествам, тем более нечто подобное я уже видела на фотографиях из альбома № 205. Сравнительный анализ киносъемок с аналогичными по сюжету фотографиями, на которых запечатлен момент приезда Николая II, императриц Марии Федоровны, Александры Федоровны и сопровождавших их лиц к Святым воротам на территории Саровского монастыря, полностью подтвердил предположение о том, что это действительно съемки Саровских торжеств. Сравнительному анализу было подвергнуто буквально все: ракурс съемки, все детали архитектуры Святых ворот и прилежащей территории, одежда императора и сопровождающих его лиц. Кинодокумент только тогда можно считать полноценным историческим источником, когда он грамотно атрибутирован: указаны год съемки, место съемки, событие, расшифрованы изображенные на кинопленке лица и предметы. Только в этом случае киносъемка представляет ценность и является настоящим историческим документом.

Таким образом, было установлено, что в архиве хранится еще одна съемка Саровских торжеств, метраж которой около 50 м. Это открытие, конечно, вдохновляло на продолжение поиска, но отсутствие на тот момент каких-либо сведений о киносъемках, которые осуществлялись в дни Саровских торжеств, не давало возможности в выборе правильного направления в поиске. Как таковой информации о торжествах в дореволюционной печати было достаточно, но о киносъемках речь в ней не шла. Кинематографических журналов, где также могла быть помещена информация о киносъемках в Саровской пустыни, на тот период в России еще не было. Приходилось уповать лишь на то, что в процессе источниковедческого анализа кинодокументов дореволюционного периода, которым мы в отделе тогда вплотную занимались, выплывут какие-нибудь еще съемки Саровских торжеств.

В 1993 г. в 18-м номере журнала «Киноведческие записки» В. К. Беляков — один из авторов фильма «Дом Романовых», сделанного на материалах «царской хроники», хранящейся в архиве, опубликовал каталог съемок А. Ягельского, обнаруженный им в Российском государственном историческом архиве (РГИА) в Санкт-Петербурге (Ф. 468. Оп. 14. Ед. хр. 1103. Л. 9-15; 49-50). Все приведенные в каталоге киносъемки датируются 1900-1903 гг. и осуществлены непосредственно фотографом Его Величества А. Ягельским.

Летом 1993 г., находясь в командировке в Санкт-Петербурге, я также работала в составе нашей небольшой группы от отдела в РГИА на предмет поиска списка киносъемок, сделанных А. Ягельским. Мы с В. К. Беляковым, что называется, шли след в след, так как работали почти одновременно с фондом № 468 Министерства Императорского Двора, где и был обнаружен список кинолент, но судьба благоприятствовала ему, и это справедливо: он первый заинтересовался съемками А. Ягельского. А нам тогда немного не повезло: отдельные документы этого фонда на тот момент отсутствовали, в том числе и документы из Описи № 14. Как потом выяснилось, эти документы находились на руках у начальника отдела научно-справочного аппарата С. В. Казаковой, которая сообщила, что действительно существует список дореволюционных киносъемок среди документов Фонда Императорского Двора, но представить его нам она пока, до собственной публикации, не может. Было ли что-то опубликовано из документов РГИА, проливающих свет на историю российского дореволюционного кино, неизвестно. К сожалению, наметившийся в дни нашей командировки контакт так и не получил своего дальнейшего продолжения. За последующие 10 лет командировок в Петербург не было, и связь оказалась потерянной.

Таким образом, благодаря опубликованному В. К. Беляковым списку кинематографических картин удалось выяснить не только то, что в 1903 г. А. Ягельский действительно производил киносъемки Саровских торжеств, но и какие конкретно сюжеты он снимал. В списке кинолент за 1903 г. указаны три съемки, запечатлевшие разные фрагменты торжеств. Первая из них — «Приезд Их Величеств к Святым Воротам Саровской пустыни» (в оригинале данный фрагмент составлял 50 м); вторая — «Народ у часовни близ святого источника и купающиеся у источника (внутри мужской купальни)» (первоначальный метраж съемки 50 м) и третья — «Обнесение св. мощей преподобного Серафима Государем Императором, Высочайшими особами и высшим духовенством» (данный фрагмент в оригинале равнялся 60 м).

Получив такую ценную информацию, уже можно было сделать какие-то выводы, а именно: в архиве хранятся две (из первых двух указанных) редкие ранние киносъемки важного исторического события, причем первая из киносъемок практически в полном объеме — 50 м.

Вторая съемка, запечатлевшая паломников у часовни на месте святого источника, сохранилась в архиве лишь частично — 19 м (первоначальный метраж, как я уже сказала, составлял 50 м). В куске, сохранившемся в архиве, к сожалению, отсутствуют интереснейшие планы купания паломников в мужской купальне. Что же касается третьего киносюжета, то съемки его в архиве на тот момент не были обнаружены. В связи с объективными причинами работа научных сотрудников отдела научно-справочного аппарата по источниковедческому анализу кинодокументов дореволюционного фонда архива временно была приостановлена. Все приоритеты были отданы выполнению плановых заданий. Естественно, был прекращен и поиск киносъемок Саровских торжеств 1903 г. Однако случилось так, что, занимаясь просмотром видеокассет с записанными на них архивными кинодокументами, заведующая архивохранилищем Г. Н. Бородина, человек от природы весьма педантичный, в обязанности которой в том числе входит учет и хранение видеофонограмм, обратила внимание при просмотре одной из кассет на то, что сюжет съемок, сделанных в плановом порядке с архивного кинодокумента за № 1821, по своему содержанию в корне расходится с названием этого документа по книге учета. В книге его название звучало так: «Военная подготовка кавалеристов в Царской Армии», а в видеозаписи — это оказался крестный ход. В старой монтажной описи все съемки были расписаны посюжетно, и ответ на свой вопрос, имеет ли крестный ход отношение к кавалерийским учениям, найти она не смогла. Такое описание съемок в монтажном листе как: «Перед домом стоит публика», абсолютно ни о чем не говорило. Поскольку в отделе научно-справочного аппарата долгое время занимались источниковедческим анализом дореволюционных кинодокументов, Г. Н. Бородина обратилась в первую очередь за помощью к нам.

Каково же было мое удивление во время просмотра видеозаписи, когда на экране я увидела тот самый третий недостающий кинофрагмент, снятый во время Саровских торжеств А. Ягельским, а именно: обнесение св. мощей преподобного Серафима Саровского императором Николаем II, членами императорской семьи и представителями высшего духовенства. Узнала я эту киносъемку сразу еще и потому, что она аналогична фотографиям, помещенным в альбоме № 205, в которых отражены все моменты торжественной церемонии крестного хода с мощами вокруг Успенского собора в Саровском монастыре.

Вообще, я должна сказать: мое знание фотографий Саровских торжеств мне в значительной степени облегчило поиск интересующих меня киносъемок по данной теме. Метраж выявленной в недрах архива киносъемки составил 43,2 м, что, безусловно, очень ценно, так как первоначальный метраж ее равнялся 60 м. Негативные планы этой киносъемки, по всей видимости, совершенно случайно и когда неизвестно попали в коробку с учетным № 1821, к негативным планам, запечатлевшим кавалерийские учения. Первоначально метраж этого ролика, хранящегося в архиве только в негативе, составлял около 70 м. Анализ пленки показал: часть, посвященная Саровским торжествам, была смонтирована в самом конце ролика и снята на пленке с нестандартной прямоугольной перфорацией, которая позволяет тем не менее ее проецирование, а вот кусок киноленты с кавалерийскими учениями снят на пленке с нестандартной, круглой перфорацией, а с нее, как известно, в настоящее время нельзя ни спечатать позитивную копию, ни сделать видеокопию. Поэтому, как мне кажется, кавалеристы и не попали в видеозапись, а у Г.Н. Бородиной в связи с этим возник вопрос, который привел ее ко мне и таким образом был найден недостающий фрагмент в съемках Саровских торжеств. Не исключено, правда, что фрагмент этой съемки может быть дополнен когда-то другими планами, которые, возможно, будут выявлены в процессе дальнейшей работы с кинодокументами дореволюционного периода.

Подводя итог этой работы, я бы хотела отметить главные ее результаты. В фондах архива были выявлены очень редкие, уникальные киносъемки события, ставшего одним из самых значительных в жизни народов России в начале XX века, и связано это было, конечно, с именем самого почитаемого российского святого — Серафима Саровского; все полученные в процессе исследования сведения о киносъемках в Сарове в 1903 г. пополнили информационную базу архива, т.е. кинокаталог и электронный каталог, и интерес к ним, как показали прошедшие 12 лет, не ослабевает. Была проведена вся необходимая техническая работа с кинодокументами. Выявленные в архиве в кинодокументах за разными учетными номерами фрагменты киносъемок Саровских торжеств 1903 г. были объединены, смонтированы в хронологической последовательности и учтены за одним учетным номером — № 32238. Составлен новый монтажный лист с подробным описанием съемок. В принципе на этом можно было бы поставить точку в рассказе о киносъемках, проходивших во время Саровских торжеств в 1903 г., но поскольку в процессе их поиска попутно были выявлены в архиве и более поздние съемки Саровского монастыря, я немного расскажу и об этой находке, тем более, что это святое место продолжает интересовать исследователей, которые обращаются в наш архив.

Итак, занимаясь выявлением интересующих меня киносъемок, я обратила внимание на кинодокумент за № 8305, в котором, если можно было судить по аннотации, приведенной в каталожной карточке, отложились, в том числе и съемки событий в Саровском монастыре в 1903 г. Описание монтажного листа на данный фильм отсутствовало, а последующий просмотр на звукомонтажном столе показал, что за этим номером хранится фильм агитационно-пропагандистской тематики «Из тьмы веков», снятый режиссером А. Лембергом в 1931 г. на Московской кинофабрике «Восток-кино». Фильм разоблачал пережитки прошлого в Мордовии, агитировал за колхозный строй и выступал с антирелигиозной пропагандой. В фильме использованы кадры дореволюционной хроники и хроники первых лет революции, которые в процессе анализа фильма и составления на него монтажного листа удалось расшифровать и правильно атрибутировать. Среди них: кадры Полтавских торжеств 1909 г., 300-летия Дома Романовых, вскрытие мощей Тихона Задонского в 1919 г. Съемок Саровских торжеств в фильме не оказалось, но в него вошли кадры Саровского монастыря, снятые уже в годы Советской власти, а именно в 1930 г. в процессе работы над фильмом. Известно, что монастырь окончательно закрыли в 1927 г., мощи Серафима Саровского увезли в ящике в неизвестном направлении, монашество разогнали, а на территории монастыря, как видно из съемок, разместилось несколько учреждений. Эти редкие сохранившиеся кадры монастыря позволяют увидеть то, что с ним стало уже после революции: в храме Живоносного источника разместилось управление коммуны-фабрики № 4 Народного комиссариата труда СССР им. В.В. Шмидта, в Успенском соборе, где стояли мощи преподобного отца Серафима, разместился производственный склад, еще в одном из монастырских храмов разместился рабфак. Пройдет не так уж много времени, и в Сарове будет открыт Центр ядерных исследований, известный нам как Арзамас-16. Как говорится, «Пути Господни неисповедимы».

К сожалению, ни в один из хранящихся в архиве документальных фильмов, сделанных в 1991 г. и отражающих события торжественного переноса святых мощей преподобного Серафима Саровского из Петербурга в Дивеевский монастырь, съемки Саровских торжеств 1903 г. не вошли. Они на тот момент еще не были выявлены. В этих фильмах использованы лишь фотографии из альбома № 205. Первым из известных фильмов, в который вошли кадры прибытия императорской семьи в Саровский монастырь в 1903 г. и съемки паломников у часовни на месте святого источника, стал фильм «Царский путь. Тайна Распутина», снятый на киностудии «Отечество» режиссером В. Деминым в 1996 г. Основная тема фильма лишь косвенно связана с именем Серафима Саровского, главные действующие лица фильма — Николай II и Распутин. Авторы фильма пытаются даже найти Распутина в толпе паломников у святого источника в дни торжеств 1903 г. в Сарове, предполагая, что он не мог остаться в стороне от такого знаменательного события.

Впервые широкому зрителю киносъемки Саровских торжеств 1903 г. были продемонстрированы по телевидению в 2003 г. в связи с празднованием 100-летия канонизации Серафима Саровского. Но не во всех показанных телевидением фильмах они были использованы. Позволю себе остановиться на анализе кинодокументов из нашего архива, вошедших в эти фильмы.
В первом фильме — «Человек, который встретил Бога» ни одна из съемок Саровских торжеств 1903 г. не была использована вообще, в фильм вошла только хроника 1912, 1914, 1916 гг., как бы иллюстрирующая в целом Россию Николая II, и фотографии из альбома № 205, посвященные Саровским торжествам. Нет в титрах и ссылки на то, что в фильме использованы документы из РГАКФД. Что же касается второго фильма — «Чудотворец» (студия «Неофит»), в нем также присутствуют кинофотодокументы нашего архива, но форма подачи их еще менее корректна, нежели в первом фильме. События в России 1903 г. почему-то иллюстрируются киносъемками 1911, 1912, 1913 гг., хотя речь идет о конкретном периоде и на это делается акцент в фильме, а не рассказывается об истории России в целом. Непонятно, причем здесь смотры войск 1912 и 1913 гг. в Ливадии и в Царском Селе, торжества в Киеве во время открытия памятника Александру II в 1911 г. и танцы великих княжон с офицерами на палубе яхты «Штандарт» в 1911-1912 гг., когда речи об этом нет даже в тексте фильма? Кроме того, в фильм вмонтированы съемки 1920-х гг., как бы рассказывающие о жизни сельского населения до революции. Вероятно, это было сделано из-за отсутствия подходящих кинокадров начала века, но позволительно ли так вольно обращаться с кинодокументами? Не проще ли было бы ограничиться фотографиями того времени, которых в фильме достаточно, и они действительно замечательны, потому что авторы фотографий – А. О. Карелин и М. П. Дмитриев.

Еще один немаловажный момент: когда мы используем документы на традиционном (бумажном) носителе в разного рода публикациях, то всегда даем ссылку на источник и указываем, где он хранится. Киноматериалы, находящиеся в фондах архива, также являются документами, но только визуальными. Тем не менее, отдельные авторы разных фильмов и телепрограмм не только не указывают, откуда взяты те или иные съемки, но при этом не всегда грамотно их используют, вероятно, рассчитывая на то, что не все зрители знают, что эти съемки хранятся в киноархиве. Да, бесспорно, фильм приобретает большее эмоциональное воздействие и вызывает больший интерес, если в него включены кадры хроники, но нельзя забывать о том, что это тоже документы! И если речь в фильме идет о каком-то конкретном времени, то и использовать надо кинохронику, к нему относящуюся, а не заниматься визуальным мифотворчеством, проще говоря, фальсификацией, вводя в заблуждение зрителей, дезинформируя их.

Не обходится порой без казусов. Посмотрит иной зритель по телевидению фильм с нашей хроникой в свободной интерпретации авторов фильма, а потом обращается в архив с просьбой предоставить ему съемки, к примеру, Бородинской битвы (я конечно утрирую), и приходится его убеждать: таких съемок не может быть по определению. А заказчик в ответ на это говорит: он эти съемки видел! И попробуй его разуверь. Я думаю, что таких примеров у сотрудников отдела использования достаточно.

Вернусь к фильму «Чудотворец», к использованию в нем уникальных архивных киносъемок Саровских торжеств 1903 г. В фильм вошли две из трех, хранящихся в архиве: это прибытие царской семьи к Святым воротам в Саровском монастыре и перенесение святых мощей преподобного Серафима. Съемки паломников у святого источника не попали в фильм. Но кадры Саровского монастыря, расшифрованные мною в фильме «Из тьмы веков», использованы, и они как бы подводят итог всему фильму. Однако, несмотря на все использованные архивные кинодокументы, РГАКФД в титрах не был указан. Авторы фильма «забыли» это сделать, а вот выразить благодарность Любови Слиске в создании фильма не забыли, и Бориса Пиотровского, директора Эрмитажа, не забыли, и Государственный исторический архив не забыли. Это несправедливо по отношению к нашему архиву, являющемуся, как известно, особо ценным объектом культурного наследия народов Российской Федерации.

Позволю себе еще несколько замечаний по фильму, поскольку тема его мне очень близка, но эти замечания уже не связаны с использованием архивной кинохроники. Так, например, прозвучавшие в фильме некоторые сведения из биографии Серафима Саровского расходятся с описаниями его жизни, приведенными как в Житии святого, так и в других источниках. В фильме говорится о том, что Прохор Мошнин (в будущем отец Серафим) берет благословение у матери и в 24 года уходит в Саровский монастырь. Из Жития же преподобного Серафима известно, что он в 19 лет приходит в Саровскую пустынь и остается в ней на 8 лет послушником, а в 27 лет принимает постриг с именем Серафим.

Теперь еще одно, на мой взгляд, очень серьезное замечание: в фильме абсолютно не нашла отражение роль отца Леонида (Чичагова) в деле канонизации преподобного Серафима Саровского. Почему-то в фильме делается упор на то, что это по инициативе Николая II в 1894 г. собирались документы на Саровского подвижника и что царь сам лично изучал архивы и летописи Саровского и Дивеевского монастырей. Фамилия Чичагова не прозвучала в фильме ни разу, а ведь это он был непосредственным инициатором открытия мощей отца Серафима и лично, по собственной инициативе, а не по велению Николая II, им были написаны «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» и краткое житие преподобного Серафима Саровского — иеромонаха Саровского монастыря и подвижника обители. Эту книгу он преподнес Николаю II уже после ее напечатания, и к 1903 г. «Летопись…» имела уже два издания. Архимандрит Серафим присутствовал на торжествах в Саровском монастыре, сопровождая Николая II, свидетельством чему являются фотографии из альбома № 205, на которых он запечатлен. В 1996 г. иеромонахом Дамаскиным (Орловским), с благословения Патриарха Московского и Всея Руси Алексия П, была выпущена книга «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия» (Тверь: Изд-во «Булат». 1996). Целая глава в этой книге посвящена митрополиту Серафиму (Чичагову), в которой освещен весь его жизненный путь вплоть до расстрела в 1937 г. В ней подробно рассказывается и о его работе над «Летописью…», и обо всех событиях, предшествующих канонизации Серафима Саровского. Никаких сведений о том, что Николай II лично изучал архивные материалы о Серафиме Саровском, нет ни в этой книге, ни в какой другой литературе, к которой я обращалась в процессе своей работы над темой Саровских торжеств, хотя, бесспорно, на канонизации старца настоял именно архимандрит (в дальнейшем митрополит) Серафим (Чичагов)».

Просто замечательная статья, из которой для нас следуют очень серьёзные выводы:

1. Надо готовить для сайта два материала.

Первый — «А. К. Ягельский и его альбом  «Посещение царской семьёй Саровской пустыни».

Второй – «А.  А. Насветевич и его альбом, посвященный Саровским торжествам 1903 г.».

2. В результате источниковедческой работы, проделанной И. В. Князьковой, было расшифровано и атрибутировано большое число фотографий в альбомах А. К. Ягельского и А. А. Насветевича, что даёт нам «возможность для дальнейшего их грамотного использования». Видимо придётся связаться со специалистами РГАКФД в Москве или даже встретиться с ними для получения исчерпывающей информации по этим альбомам.
3. РГАКФД располагает тремя съемками А. К. Ягельского, запечатлевшими разные фрагменты Саровских торжеств 1903 г.. Первая из них — «Приезд Их Величеств к Святым Воротам Саровской пустыни»; вторая — «Народ у часовни близ святого источника и купающиеся у источника (внутри мужской купальни)» и третья — «Обнесение св. мощей преподобного Серафима Государем Императором, Высочайшими особами и высшим духовенством». Наверное, представителям Видеостудии ВНИИЭФ В. И. Лукьянову и В. Н. Орлову стоит выйти на связь с РГАКФД и в порядке обмена заполучить эти сюжеты к нам в Саров для создания полноценного документального фильма в соавторстве со специалистами Архива: «Саровский монастырь — вчера – сегодня — завтра». Использовать съемки для фильма не только Царской России, но и Советской и постсоветской…

В заключение приведём несколько сканов из журнала «Наука и Религия» 90-х годов прошлого века. В журнале фото из Альбома Ягельского, которые когда-то  нас так сильно поразили.

Фото 1 – «Паломники в монастыре. Из альбома «Посещение царской семьёй Саровской пустыни»»

Фото 2 – «Николай II с семьёй в Саровском монастыре. Из альбома «Посещение царской семьёй Саровской пустыни»»

Фото в журнале приписали мифическому «К. Е. Хаану», хотя в Сарове снимал А. К. Ягельский от «фирмы К. Е.   фон Гана».

/ 1 / — http://www.vestarchive.ru/issledovaniia/778—1903-i-i—i—.pdf

                                                                  Алексей Демидов, ноябрь 2016 г.